Филип Дик: Время, назад

– Я замужем за человеком, который когда-то вот так же лежал под землей. – Голос Лотты приобрел неожиданную твердость. – Когда я родилась, Себастьян был мертв, и он оставался мертвым, пока мне не исполнилось двенадцать лет.

– Ну и что?

– Этот процесс, – сказала Лотта, – дал мне единственного в мире человека, которого я люблю, могу любить, а это – главное событие моей жизни.

Она обняла Себастьяна и тесно к нему прижалась.

– Пожалуйста, – сказал ей Себастьян, – загляни завтра во второй отдел Тематической публичной библиотеки. Нужно узнать как можно больше про Анарха Томаса Пика. Большая часть, наверное, уже уничтожена, но, возможно, у них еще остались самые ранние машинописные копии.

– А он что, – поинтересовался Линди, – и вправду имел такое значение?

– Да, – кивнула Лотта. – Но вот только… – Она смущенно замялась. – Боюсь я этой Библиотеки, очень боюсь. И ты, Себастьян, это прекрасно знаешь. Там настолько… да ладно, черт с ним, схожу.

– Вот уж в чем я с тобою согласен, – сказал Боб Линди. – Мне тоже не нравится это место, а я и был-то там всего один раз.

– Это все хобартовское обращение, – объяснил Себастьян. – Та же сила, что действует и здесь. Ты только, – повернулся он к Лотте, – постарайся не встречаться с главным библиотекарем, Мэвис Магайр. – Ему приходилось встречаться с этой женщиной в прошлом, и впечатления остались самые неприятные. Она показалась ему злой, стервозной и крайне недружелюбной. – Так что сразу иди во второй отдел.

«Не дай-то бог, – думал он, – что-нибудь у Лотты выйдет не так, и она наткнется на эту Магайр. Может, мне нужно бы самому… Да нет, – решил он, – найдет уж она как-нибудь дорогу. Ладно, риск не так уж и велик».

Солнце залило комнату, и глубокий механический голос произнес:

– Ну хорошо, Эпплфорд. Время подняться и показать им, кто ты такой и на что ты способен. Большой человек Дуглас Эпплфорд, каждый это признает, я так и слышу их разговоры. Большой человек, большой талант, большая работа. Вызывающий восхищение у всех, с кем ни встретится. – Голос сделал паузу. – Ну как, проснулся?

– Да, – откликнулся Эпплфорд, еще лежа. А затем сел и прихлопнул голосистый будильник. – Доброе утро, – сказал он молчаливой квартире. – Я спал хорошо, надеюсь, и вы тоже.

Пока он недовольно вставал с кровати и брел, покачиваясь, к шкафу за умеренно грязной одеждой, в его не совсем еще проснувшемся мозгу копошилась куча проблем. Надо наконец разобраться, напомнил он сам себе, с этим Людвигом Энгом. Вчерашние завтрашние задачи стали худшими из сегодняшних. Объяснить Энгу, что из огромных тиражей его книги в мире остался всего один экземпляр. И время ему действовать, сделать то, что может сделать один лишь он. Ну и как этот Энг будет себя чувствовать? Ведь иногда изобретатели не хотят спокойно сесть и сделать свое дело. Ладно, решил он, пусть с этим разбирается Совет искоренителей. Это их проблема, а не его. Найдя измятую, с пятнами красную рубашку, он надел ее, скинув предварительно верхнюю часть пижамы. С брюками было сложнее, пришлось покопаться в корзине.

А теперь пакетик щетины.

Больше всего мне бы хотелось, думал Эпплфорд, шлепая босыми ногами к ванной, пересечь ЗСШ на трамвае. Вот бы здорово. Он умылся над раковиной, намылился клейкой пеной, открыл пакетик и уверенными движениями распределил щетину по подбородку, скулам и шее; она тут же пристала. Ну вот теперь, думал он, глядя на свое отражение, я вполне готов к этой поездке на трамвае – или буду готов, как только поглощу свою порцию согума.

Включив автоматическую согумную трубку – новейшей модели, – он принял солидную кучу и удовлетворенно вздохнул, все это время просматривая спортивные страницы «Лос-Анджелес таймс». Затем он пошел на кухню и начал наполнять испачканные тарелки; вскоре перед ним были тарелка супа, телячья отбивная, зеленый горошек, марсианский синий мох с яичным соусом и чашка горячего кофе. Все эти блюда он собрал, вытащил из-под них тарелки, проверив попутно, не видит ли кто в окно, быстро-быстро разложил всю еду по соответствующим упаковкам и попрятал их в шкаф и холодильник. На часах было восемь тридцать, до работы оставалось пятнадцать минут. Нет никакого смысла особенно торопиться, второй отдел Тематической публичной библиотеки никуда от него не убежит.