Василий Купцов - Великое кощунство

* * *

- Ну и колотун здесь у тебя! - высказалась Маняша, спускаясь по деревянной скрипучей лесенке в подвал, - И что, у тебя на таком холоду еще и встанет? - Сначала обряд проведем, - предупредил Майк, - а потом уж... - Давай быстрей свой обряд, я спешу! "Мисс глубокая глотка" повела косичками, демонстрируя полнейшую невинность - хоть в фильм пятидесятых годов! - Ну, ты закрой глаза и открой рот! - хихикнул парень. - Фи... - откликнулась Маняша, но глаза закрыла. - О Великий и Ужасный Древний Бог! - паренек опустился на колени перед Идолом, - Вот тебе жертва, желаннейшая из жертв...

Идол весь аж засветился, из маленьких дырочек в центре раскосых глаз ударили тоненькие красные лучи, подозрительно смахивающие на те, что выпускают лазерные указки. Рот вспыхнул, засветился, но теперь не еле видимым фосфоресцирующим светом, а ярко-зеленым, с веселеньким салатовым оттенком. - Где жертва? Кто жертва? Я хочу есть! - шелестело внутри на разные голоса. - Вот дева юная, невинная! - Рыжий Майк указал на Маняшу размашистым жестом, ну, прям как в кино! - Что? Девица? - голос внутри Идола приобрел гневливый характер. - Да, девица! - Невинная? - Да, невиннейшая! - Да как ты посмел, презренный, предложить мне, после трех тысяч лет голода, такие отбросы! - голос Идола уже не шелестел, он гремел, в такт грозным словам тряслись черные свечи, огонь то разгорался, то - угасал. - Как отбросы? Это же сама невинность?! - Вот именно! Или ты, презренный, не ведаешь, что лучшая жертва - это мальчик, первенец? А женщин, женщин - предлагают только самым заскорузлым божествам! Но ты, наглец, осмелился привести сюда поганую девственницу, не то что не рожавшую, даже не очищенную мужским семенем от скверны прирожденной! - Я пожалуй, пойду, - Маняша заторопилась, вмиг выбравшись по лестнице из подвала, еще через секунду сверху послышался топот бегущих ног.

Но Рыжему Майку было не до того. Весь в холодном поту, старшеклассник крутил мозгами и так, и эдак, силясь понять, где его ошибка. Ведь во всех фильмах, в книгах в жертву всегда пытались принести прекрасных принцесс, девственниц... Их спасали благородные герои. Но это в книгах, в кино. Что сказал Идол?

"Лучшая жертва - это мальчик, первенец"? Точно... И в "Повести временных лет" от варяга требовали мужского младенца... И в этом фильме про древних греков - для хорошего урожая рубали парубка на мелкие кусочки, а потом колосья мазали! Как же его обманули эти проклятые романтики с ихними прынцессами и невинными мурлинмурломами... - Великое кощунство! - зарокотало из сверкавшей, как тот ящик на дискотеке, пасти Идола, - Меня, Древнего Свирепого Бога, оскорбили, унизили, предложили презренную деву девственную... О, как я зол! - Но, может, я смогу как-то исправить дело? - предположил Майк. - Ты?! Да, ты... - в водопадном рокоте появилась некоторая задумчивость, - Это неплохо, ты же мальчик, не так ли? У тебя много братьев? - Нет, я единственный в семье! - Прекрасно, стало быть - единственный, следовательно - первенец... Годен!

Последнее восклицание живо напомнило Рыжему Майку военкомат. Пробежались мурашки по спине, паренек поежился. - К чему годен? - произнесли непослушные губы. - В жертву, мне! - Но я, но я... - Знаю, ты - переросток, но так и быть, удовольствуюсь твоей кровью и плотью! - Но... Но... - Майк искал спасения, - Если ты заберешь меня, кто будет приносить тебе жертвы потом? - Ты прав, - согласился демон, - ты будешь жить и приносить мне новые жертвы... Но сейчас я хочу крови. И ты, мой юный жрец, принесешь мне малую требу, кусочек самое себя! - Какой кусочек? - старшеклассник почувствовал во рту какой-то металлический вкус.- Самый важный, разумеется! Возьми нож! - Нет, нет! - Глупый юный жрец! Когда ты принесешь мне в дар чресла, великое успокоение придет в твою душу, ты забудешь о земных радостях и сможешь полностью посвятить себя служению Высшему, то бишь - мне! - Нет, я не хочу, не хочу! - кричал Майк, но его руки неожиданно начали действовать сами - вот они расстегнули ремень на брюках, спустили молнию, вот эти, еще недавно бывшие столь послушные владельцу предательницы-руки спускают плавки, не смотря на бешеное сопротивление Майка. Вот правая рука берет со стола нож, такой холодный, такой острый... Левая рука, его рука предательница - оттягивает сморщившийся, как бы пытающийся спрятаться, мужской агрегат...

Майк услышал, как Идол смачно облизнулся. Нож резанул по коже в первый раз. Майку удалось извернуться, крови не пролилось, было только чувство прикосновения острого. Но вот ужасный нож пошел на второй заход... - Не-е-ет! - закричал Майк, вертя головой, водя плечами и извиваясь всем телом в тщетных попытках увернуться от кошмарного ножа. - Вот, он, извращенец! - услышал Майк сверху девичий голос, - Это он!