ВАЛЕНТИН Array - Путешествие “ГЕОСА”

Одэя стояла у окна и прислушивалась к монотонному пению приборов.

Чарли поглядывал на нее запавшими глазами.

— Никакой системы, — нетерпеливо сказала Одэя. — Зачем все это, если сигналы невозможно разобрать? Для кого собственно они посылали их?

— Скорее всего сигналы предназначались для того, кто первым примет их. В сигналах мы действительно не находим системы, но это не значит, что ее нет. У них какой-то свой язык, который трудно понять. Но мы могли бы, не зная его, понять друг друга на элементарном математическом языке.

Он подошел к окну и стал рядом с Одэей. Долго смотрел в пустынную даль Тихого океана. Волны плескались у берега, разбрасывая брызги. Вдоль побережья бежали светло-голубые электробусы. Над водой скользил силуэт крылатого океанского лайнера.

— Мне кажется, что-то тревожное есть в этих сигналах из космоса, — вдруг сказал Чарли. — Странно, но я что-то чувствую.

Одэя быстро взглянула на него.

— Но, может быть, они потерпели катастрофу и зовут на помощь. — Кстати, какие у них координаты?

— Это в направлении созвездия Лебедя. Нас от них отделяет сто световых лет.

— Вы исключаете возможность катастрофы?

Математик пожал плечами.

— Кто знает. Я не уверен, мне, судя по этим сигналам, кажется, что уровень их цивилизации весьма близок к нашему.

— Но ведь здесь просто ничего нет, пустая лента…

— Здесь что-то есть.

Аэла слушала молча и смотрела через окно в ровную лучезарную пустоту неба.

И вдруг Аэла сказала:

— Три, какое-то слово, потом два, четыре, опять это же слово, потом три…

— Что-что? — повернулся к ней математик.

— Я не знаю, — ответила Аэла.

Математик бросился к аппарату,

— Невероятно, — прошептал он.

Снова зашуршала пленка.

— Один, — сказала Аэла, — теперь другое слово и два. Три, опять такое же слово и четыре…

Одэя словно в каком-то оцепенении некоторое время смотрела на дочь.

— Ты что-то слышишь? — спросила она.

Аэла кивнула и погладила котенка.

— А теперь что? — спросил математик, включая аппарат.

— Два, еще какое-то слово и опять два.

Математик ударил себя ладонью в лоб и закричал:

— Биологическая радиосвязь? Я же чувствовал, что на меня как-то странно действует этот шорох. Вот почему машина не могла найти никакой последовательности в сигналах.

— Хорошо, но как расшифровать слова, которые слышит Аэла?

— Это совсем просто. Смотрите. — Математик взял лист бумаги и написал:

3…..2; 4…3

Такие цифры слышала Аэла, и между ними повторялось одно и то же слово. И в данном случае слово может быть только одно — “меньше”. Смотрите. Од быстро написал:

3<2; 4<3

Во втором случае она слышала вот что:

1>2; 2>3

— Один больше двух, два больше трех.

В третьем случае 2… 2. Между этими цифрами может быть только одно слово — “равно”. Машина над этими сигналами могла бы биться тысячу лет и не установила бы никакой последовательности, тогда как разгадать их может даже ребенок, обладающий телепатической одаренностью.

Центральное здание Международной федерации астронавтики было окружено необыкновенным садом. Здесь культивировались растения, привезенные астронавтами с других планет. Всякий, кто шел по дорожкам этого сада, безлюдного, странного, невольно уносился мыслью к тем мирам, откуда пришли побеги невиданной флоры.

Архитектура здания федерации была также непривычна для глаз — на прозрачных опорах, над ярусами ступеней покоилась вытянутая кровля из многослойной пластмассы. С широкого перепада рвался вверх, нависая над фронтоном, тонкий, как игла, серебристый планетолет.

Круглый зал Совета был погружен во тьму. Только перед каждым сидящим в кресле слабо светились узкие щиты с кнопками и крошечными телеэкранами для вызова справочных станций и библиотек.

Выступающие не вставали. Они включали передатчик и говорили с места.

Центральный экран передавал каждый их жест, каждое слово. Это сокращало драгоценное время работы.

Экран погас. В глубокой тишине послышалось металлическое шуршание, невнятный скрежет, затем слова:

“…антивещества на уничтожение разума… координаты девяносто второго… погибших”.

Все подались вперед и с затаенным дыханием вслушивались в слова из бездны.

Еще некоторое время слышался слабый шорох, затем все стихло. Было ясно, что это случайная запись, обрывки каких-то фраз.

Вспыхнул экран, появилось узкое лицо Чарли. Он находился в Америке, в вычислительном центре.