Юрий Константинов - Лицо Аэны

— Ощущение вас не обманывает, — отозвался старик. — Препарат как бы разбудил глубоко таящиеся в каждом физические возможности, и, чтобы вновь привести их в действие, уже не требуется дополнительного стимулятора. Достаточно лишь усилия воли. Теперь вы можете многое из того, что другим показалось бы фантастичным.

— Это гениальное открытие, — сказал чемпион. — Благодаря вам люди обретут возможность творить чудеса…

— Люди? — быстро переспросил старик. Отливающая металлическим холодом жесткость появилась в его взгляде. — Каких людей ты имеешь в виду, мой мальчик? Хороших или плохих? Добрых или злых? Щедрых или корыстолюбцев?

Чемпион глядел на него в растерянности, а старик продолжал:

— Я долго искал вас, а потом, когда нашел, долго к вам приглядывался, старался понять, из тех ли вы людей, кому можно доверить эту тайну. И я доверил ее вам, лишь твердо убедившись, что никто ни при каких обстоятельствах не использует во зло свои безграничные возможности. Разумеется, не последнюю роль здесь сыграло и то, что вы по-настоящему нуждались в моем снадобье. Не нужно было обладать слишком большим воображением, чтобы предвидеть, как туго вам придется в самом скором времени. Вот я и решил помочь вам, а заодно и убедиться в возможностях препарата. Ведь до сих пор я испытывал его лишь на себе.

— На себе? — переспросил пилот.

Старик вздохнул, подкатил свое кресло ближе к камину, протянул к огню широкие сухие ладони.

— Когда-то медики вынесли мне страшный приговор, — сказал он, — не оставляющий надежды. Понимаете, мальчики, никому еще не удавалось выжить с подобным диагнозом. Ваш покорный слуга оказался перед горьким выбором, как закончить жизнь. Вариантов было не так уж много. Например, купить место в первоклассной клинике и попытаться максимально оттянуть роковой срок, с бессилием ощущая, как каждый день, час, минута выжимают остатки твоей жизни. Уехать куда-нибудь в богом позабытую глушь, затерянную среди лесов и озер, где смерть среди чужих, равнодушных людей была бы так же проста и естественна, как шелест опадающей листвы перед зимой, как лед на замерзшей реке. Потратить все свои сбережения на несколько недель безумно дикого веселья в попытке заслонить неизбежное самыми изощренными утехами, а потом поставить точку с помощью надежного револьвера или бритвы «Жиллет». Но ничего из этого меня не устраивало, потому что… потому что я просто хотел жить, — горько усмехнулся старик. — Теперь это желание гаснет во мне, но тогда мозг, казалось, закипал при одной лишь мысли о неизбежности конца.

И я решил вырвать себя у смерти. Что бы там ни говорили медики, я знал, что у самого безнадежного больного всегда есть шанс. Пусть совсем мизерный, но есть. Мне предстояло отыскать этот шанс и воспользоваться им. Легко сказать… — вздохнул он. — На этой вилле (не случайно она получила название «Отшельник») я изучил сотни томов специальной литературы, провел бесчисленные эксперименты, пока не нащупал кончик спасительной нити. На что же я надеялся? Попробую объяснить.

Старик поднял голову, и гости в который раз ощутили на себе уверенную, почти гипнотическую силу его взгляда.

— Природа не поскупилась, создавая человека, — продолжал старик. — Он зачастую и не подозревает, какие силы заложены в нем…

Наша жизнь протекает в размеренном накоплении и расходовании энергии. Эти два процесса повторяются с неизменностью ритма часового механизма, как восход и закат.

Но в каждом из нас затаен еще как бы неприкосновенный запас энергии. Он чрезвычайно редко идет в ход, и потому мы почти ничего не знаем о его природе… О непредсказуемых взрывах живущей в нас силы. Силы, которая позволяет худосочному заморышу в состоянии болевого шока вязать в узел железный лом. Силы, которая измученного, преследуемого овчаркой беглого негра переносит через ров, чья ширина повергла бы в изумление чемпиона по прыжкам…

Не стану погружать вас в пучину научных терминов и специальных понятий. Скажу лишь, что мне удалось отыскать в организме те центры, которые, говоря образно, стоят на страже неприкосновенных запасов энергии, служат как бы шторами, за которыми бушует пламя наших безграничных возможностей.

Я нашел способ раздвигать эти шторы не по воле случая, а по желанию. Постепенно, варьируя концентрацию и состав химических веществ — стимуляторов, я отыскал способы творить со своим телом буквально чудеса: заставлять на время останавливаться сердце, незначительным усилием останавливать кровь, хлещущую из перерезанной вены, даже менять пигментацию кожи…