Юрий Константинов - Лицо Аэны

Фрэд-мясник вскочил на нетвердые ноги и попытался войти в клинч. Но соперник увернулся. Легко, словно танцуя, двигался он по рингу, осыпая экс-чемпиона технически безукоризненными, но почти не чувствительными ударами.

Когда до Фрэда-мясника дошло, что соперник просто-напросто щадит его, давая возможность прийти в себя, он, выкрикнув нечленораздельно ругательство, с ревом кинулся вперед. Отчаянным движением левой прижал худощавого боксера к стойке в углу, развернулся, чтобы беспощадным ударом правой размозжить ему голову.

Казалось, юный боец сделал лишь легкое движение навстречу перчаткой. Фрэда-мясника отбросило назад, он пролетел по диагонали в противоположный угол и еще до того, как распластаться там грудой бессильной плоти, потерял сознание.

Судья склонился над ним и развел руками. Под невообразимый шум, сотрясавший стены «Бокс-холла», не обращая никакого внимания на вспышки блицев, цветы, приветствия и проклятия, летевшие со всех сторон на ринг, новый чемпион неторопливо прошел в угол.

— Послушай, — шепотом сказал пожилой секундант, стаскивая с его рук перчатки, — я видел, как ты проглотил эту штуку. Это был допинг, да?

Чемпион взглянул на него, покачал головой, проговорил непонятно:

— В каждом из нас всегда есть нечто, способное заменить допинг, только мы не умеем им пользоваться. Не волнуйся, старина, — добавил он успокаивающе, — и самый придирчивый в мире контроль не в силах обнаружить следов этого допинга.

Секунданты и полицейские отпихивали от чемпиона чересчур настырных репортеров.

Но когда к канатам протиснулось грациозное длинноногое создание, укутанное в драгоценные меха и благоухающее тонкими духами, они почтительно расступились.

Создание провело пальчиками по курчавым волосам парнишки и голосом, хорошо знакомым миллионам кинозрителей, проворковало:

— Ты отлично дрался, малыш, и удивил всех. Мне нравятся люди, способные удивлять всех. Хочешь, проверяем сегодняшний вечер вместе?

Чемпион даже не повернул головы в ее сторону.

— Я занят вечером! — проговорил он. — Вы уж простите, мисс, очень важная встреча…

Кинодива побледнела от обиды.

У секундантов отвисли челюсти.

Двое мужчин расположились в уютных кожаных креслах перед камином, наблюдая, как языки огня облизывают смолистые бока поленьев, и обмениваясь ничего не значащими фразами. Один из них был пилот, вернувшийся в середине дня с Санта-Джореса, другой — герой финального поединка в «Бокс-холле».

Огромные часы в футляре резного черного дерева в углу скрипуче вздохнули, и глухое эхо ударов разнеслось по дому.

Вслед за этим раздался другой, едва слышный звук, и сквозь проем двери в комнату медленно вкатилось кресло на колесах, которым обычно пользуются инвалиды.

Человеку, сидящему в нем, по виду можно было дать лет семьдесят. Редкие поседевшие пряди не скрывали огромного бугристого лба. Светлые глаза лучились силой ясного, недюжинного ума, их прямой и уверенный взгляд странно не вязался с немощным видом старика, как и его сильный гортанный голос, которым он приветствовал гостей.

Выражение этого лица с крупными, словно отчетливо вырубленными рукой скульптора чертами, казалось спокойным и властным; это было лицо человека, знающего себе цену и привыкшего держать в руках нить событий.

При его появлении мужчины встали. В их взглядах, обращенных к старику, было искреннее, без тени фальши, уважение.

Эти люди рады были видеть друг друга, появление старого человека словно добавило тепла в их и без того тесный круг, объединявший всех особым чувством разделенной тайны.

— Вы оба прекрасно выглядите и улыбаетесь, — сказал старик, коротким жестом вернув гостей в их кресла у камина, — а между тем по всем законам природы и логики господь должен был уже упокоить наши грешные души. Как хорошо, что мы иногда в силах внести коррективы в извечные законы. Ну и как же чувствуют себя люди, перешагнувшие через невозможное? — спросил он.

— Зверски хотят есть, — улыбнулся юный чемпион. — До сегодняшнего дня я просто не мог представить, что мой скромный желудок способен вместить столько съестного.

Они рассмеялись.

— Это нормальная реакция на незапланированный выброс энергии, — заметил старик. — Незапланированный и мощный.

— Знаете, — задумчиво произнес пилот, — у меня такое ощущение, что, попади я теперь в аналогичную ситуацию, заветная пилюля уже не понадобилась бы.