Юрий Константинов - Лицо Аэны

Неожиданный всплеск зеленоватого огня заставил меня зажмуриться. Шар словно взорвался, расплеснулся ослепительным пламенем. Но при этом не было слышно ни звука.

Когда я вновь обрел способность видеть, то обнаружил, что холм из насекомых исчез. Куда-то пропал и сам шар. Стояла холодная и безветренная пустынная ночь, ничто не напоминало о только что увиденном мною фантастическом зрелище.

Еще некоторое время я бесцельно топтался на месте, тщетно вглядываясь в темноту. Потом вернулся в палатку, где, ни о чем не подозревая, спокойно спали товарищи.

На рассвете, когда я вышел оттуда, то сразу увидел шагах в пятнадцати серебристый небольшой шар, лежащий у основания бархана. Меня поразило, что шар на ощупь теплый, хотя лежит на холодном песке, и удивительно легок. Находка и все события минувшей ночи казались мне настолько странными, что я решил никому из членов экспедиции о них не рассказывать, но сразу же по возвращении посоветоваться с опытными специалистами».

— Такова краткая предыстория нашего ореха Кракатук, — сказал Гордеев, забирая у Чумакова листки. Академик встал, не спеша прошелся по кабинету. Остановившись у широкого окна, некоторое время молча наблюдал, как носятся чайки над излучиной реки, в которой плавились ослепительные солнечные блики.

— Теперь же, — продолжал раздумчиво, — мы знаем о нем чуть больше и все же удручающе мало. Ну как, — вице-президент живо обернулся к Чумакову, — не раздумали вплотную заняться загадкой ореха Кракатук?

— Нет, конечно, — вырвалось у того. — Хотя…

— Хотя и не совсем понимаете, почему выбор пал именно на вас, — закончил за него Гордеев. — Что ж, скромность украшает. Должен признаться, Алексей Иванович, что решающим фактором оказалась, во-первых, ваша молодость. Да-да, из всех перспективных, подающих надежды биофизиков вы самый молодой, а для эксперимента с орехом Кракатук требуется человек с хорошим здоровьем и крепкими нервами. А во-вторых, ваша диссертация посвящена насекомым. Это тоже сыграло свою роль. Учтите, Чумаков, я насчет ваших здоровья и нервов не зря говорю. Вам предстоит участие в очень рискованном эксперименте. Более рискованном, чем полет в космос. Предстоит заглянуть внутрь ореха Кракатук. Возможные последствия здесь просто непредсказуемы.

— Я сказал, что согласен, — перебил Чумаков. — Но не совсем представляю характер эксперимента.

— Все в свое время, — проговорил Гордеев. — Предупредите семью, знакомых, что отправляетесь в длительную научную экспедицию. Можете сами придумать куда. Несколько недель вы проведете в Центре космической подготовки, — он кивнул в сторону Громеко. — Трудно сказать, насколько необходима такая подготовка, но медики настаивают.

— Если она для эксперимента не пригодится, мы Чумакова в отряд зачислим, — сказал, улыбаясь, Громеко. — Биофизики и в космосе нужны.

— Пусть он на Земле доказывает, на что способен, — ввернул Мезенцев. — Докажете, Алеша?

— Постарается, — ответил за Чумакова Гордеев. — Хватит с него вопросов, Павел Игнатьевич, и так человеку не по себе. В общем, ступайте, Алексей, обдумайте все как следует, до конца недели у вас еще есть время. Потом, если не раздумаете, поступите в распоряжение Александра Александровича. Ну и, сами понимаете, о нашем разговоре никому ни слова. А пока вы будете проходить подготовку, мы постараемся еще немного прощупать загадочный шар, хотя… — он вздохнул, — это действительно трудный орешек. — И вице-президент протянул Чумакову руку, давая понять, что разговор окончен.

Думая о необычной этой беседе, Алексей ощущал, как тревожный холодок обливает сердце.

Рассказ Мезенцева, вся история этого невесть откуда взявшегося ореха Кракатук — сплошная загадка. Сможет ли он найти к ней ключ? Что же такое на самом деле представляет собой этот непостижимый шар?

Сюрпризы зеркальной камеры. Чумаков меняет настроение. Орхидея всплывает из глубины

— Этот тренажер мы называем зеркальной камерой, — сказал Громеко, подводя меня к массивному, выступающему в стене округлому люку. Он привычно набрал код на небольшом табло, что-то едва слышно щелкнуло; Громеко, с усилием потянув люк на себя, открыл вход в камеру с металлическими стенами весьма внушительной толщины.

— Новейшая аппаратура, — с гордостью произнес он, — знали бы вы, Алексей, сколько блестящих специалистов участвовали в создании «зеркалки» — инженеров, медиков, химиков, психологов… Как много принципиально новых задач пришлось им решать. Такие тренажеры нам ох как будут нужны, когда наступит пора дальних межпланетных перелетов. Пока же мы камерой практически не пользуемся. Разве что в особых случаях, когда ученые просят поэкспериментировать.