Юрий Константинов - Лицо Аэны

«Алко», — кричали кровавые буквы на этикетке, — это то, что наши пра-пра-прадедушки называли виски, только гораздо лучше». Агент положил таблетку под язык, почти мгновенно ощутив, как знакомое дурманящее тепло мягкими толчками начинает обволакивать мозг.

Старшему агенту общества по спасению жителей сельвы было тридцать семь лет.

Семнадцать лет назад гравилет службы безопасности мегалополиса пронес его и других участников миссионерского десанта над прозрачной стеной и впервые высадил в сельве. Все эти годы агент пытался добросовестно следовать инструкции. Ее положения были предельно лаконичны:

«Если ты встретил отшельника, при каких бы обстоятельствах это ни случилось, убеди его вернуться в мегалополис. Используй любые доводы и средства, какие сможешь.

Если тебе не удалось убедить отшельника, любой ценой сумей принудить его пойти с тобой. Если и это невозможно, немедленно сообщи о местонахождении отшельника службе безопасности.

Если ты не можешь связаться со службой безопасности и видишь, что отшельник уходит, — убей его. Убивая отшельника, ты содействуешь прогрессу. Пока отшельник в сельве — он враг».

Семнадцать лет назад он был готов слепо следовать каждому положению инструкции. Тогда ремесло миссионера казалось ему занятием для настоящих мужчин, чем-то вроде увлекательной, пусть и не совсем обычной, охоты.

Что он знал об отшельниках семнадцать лет назад?

То, что знало о них большинство. В чем убеждал многоголосым хором все видеопрограммы мегалополиса, все учебные роботы в колледжах, все психологи, готовившие агентов к весьма специфичной миссионерской деятельности.

Что отшельники — замкнутая секта, поставившая целью ни много ни мало — остановить прогресс.

Что отшельники — варвары. Их женщины вынуждены, как и в древности, проходить через адовы муки родов, так как не признают киндерполисов, где искусственно зачатые дети развиваются до двух лет в специальных боксах. Их мужчины предпочитают, как и много лет тому, связывать себя на всю жизнь с единственной избранницей. Несмотря на то, что в любом уголке мегалополиса к вашим услугам филиалы компании «Секс-иллюзион», где облик любой полюбившейся вам видеозвезды будет тут же превращен специальным устройством в волнующую и осязаемую плоть — почти точную копию настоящей…

Что отшельники, эта кучка свихнувшихся негодяев, посягнули на святая святых мегалополиса, его великий принцип: «Искусственное — лучше настоящего!»

Агент не знал, когда появились первые отшельники. Это произошло давно, еще до его рождения в стерильном боксе киндерполиса.

Но зато он помнил, как возникла стена. Раньше сельву отделял от мегалополиса лишь глубокий, заполненный водой ров. Этого было достаточно, чтобы защитить гигантский город от вторжения лесной нечисти.

Стену воздвигли совсем с иной целью. Она стала опасной преградой на пути тех, кто желал покинуть мелалополис. Кто, не боясь лишений и самой смерти, семьями и поодиночке уходил в кишащую опасными тварями сельву, чтобы не потерять право жить так, как хочется.

Как? Агент знал об этом лишь в общих чертах. Инструкция запрещала интересоваться подробностями жизни отшельников. Но даже этого было достаточно, чтобы понять: отшельники — совсем не те, за кого их пытаются выдать. Не разбойники, не преступники. Они хотели лишь жить по-своему, только и всего.

Первые отшельники не рисковали углубляться в сельву и поселились сравнительно недалеко от мегалополиса, соорудив общий лагерь на расчищенной от деревьев площадке.

Эта ошибка обошлась им дорого.

Ночью огромные гравилеты службы безопасности повисли над лагерем. Почти все отшельники были захвачены и силой возвращены в мегалополис.

Агент помнил, как звенели торжествующие нотки в голосе главы службы безопасности, выступавшего на следующий день по главной видеопрограмме:

— Сегодня великий день — мы вернули заблудших в лоно прогресса. Пусть же это предательство будет последним.

Благому пожеланию одного из отцов города не дано было осуществиться.

«Лоно прогресса» оказалось непосильным бременем для отшельников. Они предпочитали скорее медленно умирать в рудниках, чем жить так, как жило большинство в мегалополисе.

Бегство в сельву продолжалось. Наученные горьким опытом отшельники объединялись теперь в небольшие группы по два-четыре человека и тщательно маскировали свои следы и места поселения. Они рассеивались по необъятному пространству сельвы, постоянно меняя стоянки, и служба безопасности оказалась бессильна разыскать беглецов.