Андрей Курков - Пуля нашла героя (География одиночного выстрела - 3)

Оглянулся Волчанов на своего заместителя - думал совета спросить, но как только увидел, что Аплохов без отрыва на свои часы смотрит - сразу желание с ним разговаривать пропало.

"Надо березку посадить! - сказала Волчанову твердая и решительная мысль. Это главное! Он же русским был".

И снова покосился Волчанов на полковника, на его широкое со слегка приплюснутым носом лицо.

- Ладно, - негромко проговорил генерал. - Урлухов!

- Слушаю, товарищ генерал-лейтенант, - солдат стал по стойке "смирно".

- Высыпь прах в ямку, перемешай с землей и посади березку!

- Слушаюсь!

Когда солдат, присев на корточки, высыпал в ямку прах, Волчанов подошел, заглянул вниз, на дно. Увидел этот серый человеческий пепел, маленькую кучку пепла - все то, что осталось от двух человек. Тяжело стало на сердце. Что-то в груди кольнуло.

Отшатнулся.

С двух метров смотрел, как садили солдаты березку в раздробленную ледяную землю.

- Разрешите доложить! - возник перед ним рядовой Урлухов. - Ваше приказание выполнено. Разрешите идти?

- Идите! - сказал Волчанов.

Сейчас ему хотелось остаться возле могилы друга одному.

Солдаты ушли.

Полковник, исполняя приказ начальника, поехал на "ЗИЛе" в Кремль готовить документы для совещания. Рядом никого не было, и генерал, подхватив полы шинели, опустился у только что посаженной березки на корточки. Посмотрел на стоявшую рядом березку, что росла на могиле Тверина. Та березкабыла раза в два выше посаженного в этот день саженца,

- Ну вот, Паша, - прошептал Волчанов. - Теперь ты тут, рядом... Совсем рядом...

Человеческая тень легла вдруг на снег рядом с генералом, и он, не поднимаясь с корточек, обернулся.

Позади стоял тот же молодой мужчина в черном пальто и в пыжиковой шапке. В руках у него был букет красных гвоздик.

Волчанов посчитал цветы - их было четыре.

"Значит, не случайно сюда пришел", - решил он.

- Вы его знали? - спросил, поднимаясь и застегивая шинель, генерал. Мужчина кивнул.

- Я - его сын, - негромко проговорил он после недолгой паузы.

Волчанов внимательно заглянул этому человеку в лицо. Но никакого внешнего сходства не заметил.

Мужчина тем временем положил букет цветов под посаженную минут двадцать назад березку.

- Сын? - переспросил генерал.

- Григорий, - сказал мужчина и протянул руку для знакомства.

Что-то отдалось эхом в памяти Волчанова. Он пожал руку.

- Генерал Волчанов, - произнес нечетко, все думаяо прошлом. И вдруг словно огромные буквы возникли перед глазами - память выписывала страницы прошлого.

- Марии Игнатьевны сын? - спросил Волчанов. Мужчина кивнул.

Некоторое время они стояли молча над могилой.

- А почему без музыки? - спросил Григорий. - И так как-то без людей?

- Знаешь, Гриша, - Волчанов говорил медленно, подыскивая мягкие объяснительные слова. - Это ведь нельзя было... Я для него, как для друга. Можно сказать неофициально и без разрешения. Он ведь даже не член партии был, хотя большего коммуниста я, пожалуй, и не видел в жизни... Тайком похоронили... - и Волчанов вздохнул тяжело и огорченно покачал головой. В глазах у него сверкнули слезы.

- Товарищ Волчанов, - заговорил Григорий. - Можно вас об одном попросить?

- Что?

- Я могу справку получить, что он мой отец?

Волчанов внимательно, проникновенно посмотрел Григорию в глаза.

- Гордишься? - спросил с едва прочитываемой в краешках губ доброй улыбкой.

- Горжусь, - признался Григорий.

- Хорошо. Приходи завтра к двенадцати. Скажешь постовому, что к генералу Волчанову, - проведут...

Еще немного постояли молча над могилой.

Потом Волчанов глянул на часы и недовольно скривил губы.

- Ну, до завтра, - повернувшись, сказал он Григорию. - На совещание надо идти!..

- До свидания!

Волчанов пошел к воротам, а Григорий смотрел ему вслед. Взгляд его был каким-то заиндевевшим. Руки даже в кожаных, подбитых мехом перчатках мерзли. Мохеровый шарф не спасал шею от укусов мороза.

Подождав, пока генерал Волчанов скрылся в воротах, Григорий бросил еще один быстрый взгляд на могилу Добрынина и быстро зашагал прочь.

Поднявшийся ветерок пересыпал снежную крошку по черной булыжной пустыне Красной площади.

Глава 54

В темно-синем драповом пальто с черным цигейковым воротником, по снегу, хрустящему под ногами, Павел Александрович Добрынин шел не спеша. А по бокам, перебрасываясь недоброжелательными взглядами, семенили двое: один в черном костюме с красным галстуком, второй в старомодных обносках цвета хаки. Но оба были слишком легко одеты для подкремлевской зимы.