Андрей Курков - Судьба попугая (География одиночного выстрела - 2)

Людей в этот час на Красной площади почти не было. Воздух отличался утренней свежестью, да и вообще день обещал быть умеренно теплым и солнечным.

В полдевятого к директору школы подошел милиционер. Поинтересовался, что Банов делает на Красной площади.

- Товарища жду, он в девять придет, - ответил Банов.

- А что потом будете делать? - допытывался милиционер.

- Потом в Кремль пойдем.

Милиционер уважительно кивнул, потом ткнул рукой на Лобное место и сказал:

- А здесь вот головы рубили! - и, сожалеюще покачав головой, ушел на свой пост, как раз между Лобным местом и воротами.

К девяти со стороны ворот показался очень опрятно одетый человек, и, к своему удивлению, Банов узнал в этом человеке Карповича.

- Приветствую! - Карпович, подходя, махнул рукой. - Давно ждешь?

- Нет, - ответил Банов. - А что ты так одет?

На Карповиче был темно-синий костюм, причем пиджак сидел очень хорошо, как на члене Политбюро, а вот брюки чуть провисали, видно, были сшиты на человека раза в полтора толще Карповича.

- Да знаешь, выдали... все-таки Кремль... У нас электрик на час приедет, чтоб на столб залезть, починить провод - и то на этот час костюм выдадут! Здесь же много иностранцев бывает, члены ЦК...

Банов слушал и кивал. Конечно, было бы наверняка странно увидеть в Кремле обычно одетого невзрачного дворника с метлой!

- У меня и портфель есть кожаный! - добавил Карпович.

- А портфель зачем?

- Для рукописного мусора. Ну ладно, пошли! И они, пройдя мимо постового милиционера, который приветливо им улыбнулся, вошли в кремлевские ворота.

- Ты только делай вид, что ты здесь работаешь! - попросил Карпович.

- А как это?

- Смотри себе под ноги, не разглядывай ничего... и улыбайся!

Банов кивнул и начал улыбаться себе под ноги. Минуты четыре они шли по узкой бетонированной дорожке под стеной в сторону реки. Потом свернули к низенькому строению, спрятанному за голубыми елочками. Зашли в открытые двери.

Внутри пахло сыростью. Лампочка не горела.

- Подожди здесь! - попросил Карпович и скрылся в сырой темноте.

Минут пять его не было.

У Банова неприятно запершило в горле. Он чихнул и тут же услышал, как эхо, подхватившее звук, понесло его куда-то далеко-далеко. Стало страшно.

Минуты через две все стихло. Потом послышались шаги.

- Порядок! - произнес остановившийся возле Банова Карпович. - Как раз сейчас земляк заступает, так что можем медленно двигаться.

Карпович шагал в темноте твердо, словно знал каждый сантиметр этой странной подземной дорожки.

- А здесь можно свет включить? - поинтересовался Банов.

- Можно. Я обычно включаю, но... вдруг кто-то навстречу идет - тебя увидит, тогда нам несдобровать. Осторожно, сейчас ступеньки будут!

Банов остановился, перевел дух и сделал осторожный шажок вперед. Нашел первую ступеньку и начал спускаться. Карпович был уже где-то внизу.

Рядом вдруг раздался грохот, и земля под ногами Банова задрожала. Он присел от неожиданности и дотронулся ладонями до мокрого бетона ступенек.

- Карпович! - позвал он сдавленным голосом.

- Что? - донеслось из темноты.

- Что это за грохот?

- Подземный поезд испытывают! Метро называется. Скоро можно будет под всей Москвой ездить. Снова стало тихо. Под ногами у Банова хлюпнула вода.

- Уже близко! - сказал Карпович. - Сейчас почтовый лифт будет, на нем спустимся!

Из темноты проклюнулись четыре красные лампочки, и на их тускловатом фоне появилась фигура Карповича.

Банов подошел и тоже остановился.

Карпович следил за стрелками своих карманных часов, приставив их к одной из лампочек.

- Сейчас должно щелкнуть! - загадочно произнес он. Где-то сверху действительно что-то щелкнуло, и тут же послышалось нарастающее жужжание.

- Ну?! - напряженно выдохнул Карпович. - Приготовься!

Небольшая, полтора метра на метр, освещенная коробка почтового лифта медленно ползла вниз. Ее яркий свет осветил вдруг Карповича, Банова, весь темный коридор, которым они шли.

- Давай! - скомандовал внезапно Карпович и, открыв дверцу, прыгнул в эту коробку, на лету сворачиваясь калачиком.

Банов тоже прыгнул, но не успел свернуться - да просто и не подумал об этом - и тут же больно ударился головой о железную стенку коробки. Пока тер шишку на голове, почувствовал, что ноги его как-то сами по себе поднимаются.

- Прижми колени к себе! - крикнул Карпович, и тут же сам приподнялся и с силой дернул ноги Банова на себя.

Банова прошиб холодный пот, когда он увидел, что буквально через секунду то пространство, где только что были его ноги, исчезло, а вместо него появилась бетонная стена, и зазор между ней и кабиной почтового лифта был такой мизерный, что иногда они соприкасались, и неприятный скрежет заставлял морщиться.