Андрей Курков: Судьба попугая (География одиночного выстрела - 2)

Банов кивал и снова думал о письме.

Вскоре Кремлевский Мечтатель замолчал и принялся за очередную посылку.

Стало тихо у костра, и Банов, отложив пачку полученных сегодня писем, пристроил себе на колени доску, взял бумагу и карандаш и стал писать письмо Кларе. Простое, понятное письмо, по которому она сразу обо всем догадается!

Глава 42

После утреннего эрзац-кофе Марка Иванова неожиданно забрали к начальнику тюрьмы, с которым артисту еще не приходилось встречаться.

Идя перед надзирателем, Марк немного нервничал, зная от зэков, что характер у начальника тюрьмы буйный и что разговаривает он больше руками, чем языком. Однако, когда многочисленные коридоры и повороты остались позади, а перед ним открылась высокая дубовая дверь - за нею встретил Марка дружелюбной улыбкой человек, которого, казалось, боялись здесь все.

- Там подождешь! - буркнул он надзирателю и самолично закрыл за Марком двери.

Усевшись на привинченный к полу табурет и подождав, пока начальник займет свое место за широченным письменным столом, Марк огляделся и, к своему удивлению, встретился взглядом с мальчиком лет семи-восьми, сидевшим в углу кабинета за неизвестно откуда здесь появившейся школьной партой.

- Это мой сын, Володя! - сказал, заметив удивление арестанта, начальник тюрьмы. - Кстати, если еще не знаете, моя фамилия - Крученый.

Марк едва заметно улыбнулся - еще б ему не знать его фамилию, если каждый зэк к месту и не к месту вспоминает ее.

- Жалобы есть? - спросил Крученый. - Может, кормят плохо или там сыро в камере?

- Нет, - сказал Марк. - Все хорошо. Только для попугая чуть холодновато...

- Ну, знаете, товарищ Иванов, наша тюрьма была достроена для людей, а не для попугаев. Может, какой-нибудь отрез сукна дать... этому вашему сокамернику... только чего ему...

- Нет, было бы хорошо! - осмелел тут Марк. - Я б ему сшил что-нибудь...

- Ладно, - начальник кивнул. - Скажу, чтоб дали... А теперь давайте к делу, тут у нас концерт силами тюремной самодеятельности планируется провести. Гости придут, как вы насчет выступления?

Марк, услышав предложение, сразу и обрадовался, и испугался. Испугался потому, что Кузьма выучил уже добрых два десятка воровских стихов, которые со сцены никак читать нельзя было.

- Если б репертуар новый сделать... - промямлил Марк, просяще глядя в глаза Крученого. - Если б в библиотеке посидеть...

- Посидеть в библиотеке можно, она - не стоячий карцер! - пошутил начальник и сам же рассмеялся. - Хорошо, отведут тебя после обеда в библиотеку, но смотри ж, не подведи! Вот и Володя придет послушать, да, Володя?

Мальчик послушно кивнул.

Марк снова задержал на мальчике взгляд, не понимая, что может делать в тюрьме сын начальника этой тюрьмы.

Словно угадав мысли арестанта, Крученый неожиданно тяжело вздохнул и сказал:

- Вот, не с кем пацана дома оставить... хорошо еще, что дочку жена с собой на службу берет, а то если б и дочку сюда... - и начальник тюрьмы покачал головой.

Марк сочувственно закивал.

Подумалось ему почему-то, что у Крученого жена - учительница, и чтобы проверить правоту своей догадки и чувствуя, что начальник в хорошем настроении, артист спросил его об этом.

- Нет, - спокойно ответил Крученый. - Жена в тюрьме работает, только не в этой, а в женской. На соседней улице. А вообще-то она раньше в детских яслях воспитательницей была.

- Ну, воспитатель - это тоже учитель, - как-то неожиданно смело для самого себя заявил арестант.

И тут же поймал на себе немного напряженный взгляд Крученого. Мурашки побежали по спине, и Марк понял, что пора назад, в камеру.

Вернувшись "домой", артист посидел на нарах, размышляя о репертуаре для будущего концерта и находясь в ожидании послеобеденного времени, когда отведут его в тюремную библиотеку.

Библиотека помещалась в бывшей десятиместной камере, но благодаря вольнонаемной библиотекарше имела уютный и мирный вид. Оштукатуренные стены были закрыты картами страны и плакатами, призывающими к труду и к миру во всем мире. Стеллажи с книгами стояли на некотором удалении друг от друга перпендикулярно боковым стенам. А посередине библиотеки на длинном, сбитом из вагонки столе лежали подшивки газет и журналов. Столик библиотекарши находился рядом со входом в левом углу.

Когда надзиратель ввел Марка в это помещение, библиотекарша встала из-за стола. Марк поздоровался.

- Добрый день, - ответила она. Надзиратель, задержавшись на минутку - он, оказывается, заказывал здесь книгу американского писателя Фенимора Купера, забрал свой заказ, расписался в карточке и кивнул Марку.