Кэтрин Куртц - Властитель Дерини

- Хорошо, Ваша Светлость.

Морган опустил голову, его глаза подернулись дымкой. Келсон коснулся его рукой и приготовился войти с ним в контакт.

В палатке стало тихо, и тишина нарушалась только всхлипываниями Риченды, которая плакала на руках Дункана. Дункан поглаживал ее по голове, но все его внимание было приковано к лежащему Дерри.

Арлиан, истративший почти всю энергию на уничтожение Пути Перехода, теперь старался собрать остатки сил и помочь Моргану и Келсону.

И только солдаты были заняты исключительно Дерри.

Дункан решил, что настало время вывести Риченду из состояния отчаяния и безысходной тоски и расспросить обо всем, что произошло.

- Миледи, - тихо позвал он.

Риченда вздрогнула, громко высморкалась и, вытерев слезы платком, с несчастным видом опустила голову, не глядя на Дункана.

- Я сделала ужасную вещь, отец, - прошептала она. - Я сделала ужасную вещь и даже не могу просить у вас прощения, так как я снова сделала бы то же самое, если бы представился случай.

Дункан быстро перебрал в уме все, что слышал о происшедшем, но не мог понять, что же она имеет в виду. Он совершенно забыл в тот момент, что не имеет права исполнять обязанности священника, и сердечно спросил:

- О чем вы говорите, миледи? Я не понимаю, за что вы можете ругать себя. Во всем происшедшем вашей вины нет... Разве Дерри не обманом заманил вас сюда? Разве не он устроил похищение вашего сына?

Риченда покачала головой.

- Вы не понимаете, отец. Мой... мой муж стоял здесь, в этом кругу. Он похитил мое дитя. И я хотела убить его.

- Вы хотели убить его? - переспросил с удивлением Дункан, не в силах понять, как это хрупкое создание может кому-то угрожать смертью.

- Да. И я убила бы его, если бы здесь не оказалось Венсита и если бы Дерри не помешал мне. Вы Дерини, отец, и вы знаете, о чем я говорю.

- Знаю, - Дункан замолчал, внезапно поняв все. - Миледи, - прошептал он, чтобы никто не слышал, - вы Дерини?

Она кивнула не глядя на него.

- А Бран знает об этом?

- Теперь знает, - прошептала она, взглянув ему в лицо. - О отец, я не хочу лгать вам. Есть еще одна причина, по которой я хотела убить его. Боже, помоги мне! Отец, я люблю другого человека. Я люблю Аларика, и он любит меня. Но я пока не нарушила своей супружеской клятвы. И если Аларик убьет Брана завтра... О, простите меня, отец, я совсем не молюсь о Бране. Он ведь предатель. Боже, что мне делать?

Она снова зарыдала. Дункан обнял ее за плечи и заставил присесть на край постели Келсона.

Морган и Келсон, опустившись на колени, все еще трудились над неподвижным телом Дерри, а рядом стоял Арлиан и смотрел на них.

Дункан ничем не мог помочь им. Ведь в руках у него была чаша, которую он не мог отложить, пока не выпьет до дна. Он наклонил голову и стал размышлять.

Риченда и Аларик. Конечно. Теперь все понятно. Нужно было быть слепцом, чтобы не увидеть всего этого раньше.

Зная щепетильность Аларика, Дункан был уверен, что между ними еще ничего не произошло. Да и Риченда поклялась, что не нарушила верность супружескому ложу.

Но Дункан знал, что оба они сейчас чувствуют внутреннюю вину. Дункан подумал, почему же Морган не поделился с ним, но затем сообразил, что у них совершенно не было времени. К тому же, наверняка Аларик считает свое чувство постыдным, бесчестным, а потому и не захотел в этом признаться даже своему другу и родственнику. Возжелать жену ближнего своего - это же страшный грех в глазах Аларика.

Но Риченда обратилась к нему как к священнику. А имеет ли он право на такое обращение? Кто он - Дерини или священник? С тех пор как он принял обет, у него не было сомнений в том, что должен быть священником.

Дункан посмотрел на Арлиана. Ведь у Арлиана не было сомнений в том, что вполне можно быть одновременно и служителем Церкви и Дерини. Он уже много лет епископ, и ни одна из его ипостасей не входила в противоборство с другой. Но сам же Арлиан говорил, что со времен Реставрации только два Дерини получили духовный сан: он и Дункан.

И Дункан не сомневался, что Арлиан искренне верил в свое призвание и был преданным и верным слугой Господа. Дункан почувствовал святость, исходившую от этого человека, с момента их первой встречи шесть лет тому назад.

Да, не было никаких сомнений, что Арлиан искренне давал обеты и служил Церкви честно и бескорыстно.

Тогда почему же он, Дункан, не может быть священником, если он так же искренен и честен?

Ведь если Арлиан без всяких угрызений совести может быть епископом-Дерини, то почему он, Дункан, не может быть священником-Дерини?