Сергей Кузнецов - Гроб хрустальный

Кончив целоваться, она поднялась и расстегнула юбку.

-- Можешь пододвинуть к зеркалу диван? -- спросила она.

-- Наверное, -- пожал плечами Глеб и, не удержавшись, добавил: -- А это обязательно?

Снежана повесила юбку и лифчик на спинку стула и, глядя на компьютер, спросила:

-- А у тебя есть CD-ROM?

-- Да, -- недоуменно ответил Глеб.

-- А музыку на нем можно слушать?

-- Вполне. Вот колонки.

-- Тогда давай поставим,-- как была в одних чулках, она ушла в прихожую и вернулась с диском. -- А потом ты доставишь мне оральное удовольствие.

Это тоже из Тарантино, догадался Глеб. Или из Пелевина.

Занимаясь любовью со Снежаной Глеб все время думал, что Таня назвала бы этот секс "интересным". У нее имелось несколько градаций для секса -- и поскольку до Глеба у нее было пара десятков любовников, он выслушал пару десятков историй с выставленной оценкой. Секс мог быть "феерическим", "жестким", "скучным", "плохим" или "интересным". Так вот, секс со Снежаной был именно интересным: она все время придумывала что-то новое -- не столько в области акробатики или любовной топологии, сколько в том, что и как делала. В отличие от всех женщин, которых знал Глеб, -- их, впрочем, было не так уж много -- она все время болтала, какую-то ерунду, не то Глебу, не то себе самой. Он хорошо запомнил, как лежал на спине, а она подпрыгивала на нем, глядя в зеркало на свое отражение и повторяя в такт движениям колышащейся груди "Zed's dead, baby, Zed's dead". Когда он кончил первый раз, она прошептала ему на ухо все так же спокойно: "I love you, Honey Bunny", -- и он подумал, что несколько лет в Америке не прошли даром: английский навсегда остался для Снежаны языком секса.

Он лежал на спине, а Снежана, лениво перебирала пальцами теребила его член.

-- Ты знаешь, -- сказала она, -- Я думаю, глиняный пулемет -- это хуй. Потому что когда его направляешь... ну, все исчезает. Особенно когда он стреляет.

Она засмеялась, а Глеб не стал спрашивать, что такое глиняный пулемет.

-- Смешно, что по-болгарски "хуй" так и будет "хуй", -- сказала Снежана. -- А оргазм так и будет "оргазм". У меня в Калифорнии, -- добавила она, -- был приятель-вьетнамец. Так он говорил, что во вьетнамском нет слова для женского оргазма. Потому что это не тема для беседы. Впрочем, мужской оргазм, кажется, тоже.

Внезапно Снежана вскочила и сделала музыку погромче:

-- О! Вот оно, -- крикнула она. Став на четвереньки, лицом к зеркалу, она приказала Глебу: -- А теперь трахни меня в жопу.

Он несколько смутился, не припоминая, чтобы его когда-нибудь просили об анальном сексе в такой форме.

-- Давай быстрей, -- в нетерпении крикнула Снежана, -- а то трек кончится, а мы не успеем.

Глеб пристроился сзади и начал медленно и сосредоточенно раскачиваться, стараясь попасть в такт музыке, совершенно не пригодной, с его точки зрения, для занятий любовью.

-- По-моему, -- тяжело дыша говорила Снежана, -- сейчас вообще можно слушать только саундтреки. Вся остальная музыка просто сосет. -- Глеб задвигался сильней и, обернувшись через плечо, она спросила: -- А мог ли ты подумать, когда встретил меня в прихожей на Хрустальном, что через неделю будешь ебать в задницу, как Марселуса Уоллеса?

-- Мне нравится твоя задница, -- ответил Глеб, и Снежана, удовлетворенно глядя в зеркало, кивнула:

-- Мне тоже.

Рассветало, когда Снежана его разбудила. Уже одета, даже накрашена --точно так же, как накануне вечером.

-- Вызови мне такси, -- сказала она.

Глеб поплелся к телефону, пытаясь вспомнить, как вызывают такси, но Снежана, взяв ручку, написала ему номер на полях вчерашней газеты. А рядом -- несколько букв и цифр.

-- Это пароль, -- пояснила она.

-- Для чего? -- спросил Глеб.

-- Хрусталь, -- сказала она, -- экс-пи-уай-си-ти-эй-эл. IRCшный канал. А пароль -- чтобы я тебя узнала, когда придешь.

И рядом с паролем написала: #xpyctal.

Глеб сонно кивнул, не задавая вопросов. Глядя в окно, сказал:

-- Ночь же еще, ты куда?

-- Сила ночи, сила дня -- одинакова хуйня, -- загадочно ответила Снежана и, не поцеловав его, ушла, сказав на прощанье: -- Я, может, еще зайду.

Заперев дверь, Глеб подвинул кровать на привычное место и задумчиво уставился в зеркало. Что-то было не так этой ночью. Он, собственно, так и не понял, чем же они занимались. Что ни говори, это не было похоже ни на один сексуальный акт в его жизни. Может, он что-то сделал не так? Может, она просто не кончила или чем-то осталась недовольна? Да нет, прощалась вполне нормально, даже обещала снова зайти. Наверное, надо будет позвонить, узнать, как добралась.