Петр Кырджилов: Детские ладошки

От отца он знал, что имелась в виду самая яркая звезда на нашем небосклоне - Сириус.

Белый Лис прибыл с По в Ноевом ковчеге. Он долго блуждал в бесконечности, прежде чем добрался до Земли и основал род Владеющих.

В святилище, наверное, до сих пор сохранились рисунки, которые он в свое время тщательно срисовал. В большой нише был изображен сам Белый Лис, спускающийся со звезды По. Профессор вспомнил, как поразила его наивно выполненная, но яркая фреска с изображением Солнца и Сириуса, соединенных кривой линией, витками огибающей оба небесных тела, что сразу же напомнило ему изображение траектории межпланетных полетов в работах современных авторов.

Теперь, когда монотонное гудение моторов "Боинга" нагнало сонливость на большинство пассажиров, а ночное освещение было бессильно вытеснить из углов замысловатые тени, в которых при желании можно было разглядеть все что угодно, ему ярко вспомнился тот памятный для него День Посвящения.

Святилище догонов находилось в просторной пещере на Холме Гиены. В нее не могло проникнуть ни одно живое существо. Посвященные прошли в нее длинным подземным тоннелем, вход в который был известен одному Баму. Гладкие стены, облицованные неизвестным, матово-серым материалом, вряд ли были делом рук жителей племени, для которых постройка соломенной хижины являлась проблемой.

Посередине пещеры был сооружен алтарь. И возле этого алтаря сидел Марсель Вилар - единственный за много веков человек, допущенный к посвящению в тайны жизни и смерти.

В конце церемонии Баму указал на давно не стиранный кусок тряпки, которой была завешена небольшая ниша, и в первый и последний раз упомянул о Камне.

"Когда придет время, - сказал он, - мы призовем тебя, где бы ты не находился, и ты услышишь голос Камня!" С тех пор прошло почти пятьдесят лет. В конце войны Марсель вернулся в опустошенную и исстрадавшуюся Францию. Тогда он и познакомился с Натали. Это были его самые счастливые годы. И самые плодотворные. Он получил кафедру, стал профессором, написал книгу "Загадки догонов".

Профессор задремал, но почти сразу же проснулся от противного скрипа. Звук был знакомым, но он не сразу понял, в чем дело, поскольку усталость быстро заставила его перенестись из мира воспоминаний в пучину сновидений. Он заерзал в кресле, с трудом открыл глаза и увидел внука, про которого совсем забыл. Ребенок проснулся, одеяло валялось у него в ногах, но он не обращал на это никакого внимания, всецело поглощенный игрой с разноцветным кубиком. Кубик этот, известный под названием кубика Рубика, купил ему сам профессор. Игрушка надолго испортила их взаимоотношения. Натали скончалась двенадцать лет назад, так и не дождавшись внука - маленький Марсель родился ровно год спустя. Его отец, сын профессора, работал на телевидении и мотался по свету триста дней в году. Оставшиеся дни он проводил с Элен, так звали сноху профессора, на курортах. Элен работала в известной фирме модной одежды, так что тоже ужинала дома не часто. Ребенок рос под присмотром дедушки, профессору это не было в тягость, к тому же ему помогала старая госпожа Марешаль. Иногда внук и дед затевали споры по поводу телевизионных передач, марок автомашин и цвета мороженого. Во всем остальном они обнаруживали завидное единство взглядов и жили душа в душу. Кубик Рубика явился настоящим яблоком раздора. И дело не в том, что профессор так и не сумел понять, каким образом можно было добиться того, чтобы все стороны кубика стали одноцветными. И даже не в том, что во время бесконечных и тайных ночных экспериментов ему не удалось сделать одноцветной даже одну сторону. Больше всего профессора раздражал тот факт, что ребенок умудрялся собрать кубик меньше чем за минуту и постоянно подбадривал его: "Смотри, дедушка, это же очень просто!" Конечно, так было только в начале. Теперь-то он привык.

Похоже, с годами мы становимся все более ревнивыми.

Наверное, это нормально.

- Укройся и постарайся уснуть, - притворяясь сердитым, сказал старый Вилар..

- Хорошо, дай только закончить. Смотри, мне только один уголок осталось оформить, - ответил ребенок, ловко управляясь с алгоритмами перемещений цветных квадратиков, недоступными пониманию дедушки-профессора.

В Бамако они прибыли рано утром, а спустя пять дней их глазам уже открылись возвышавшиеся на горизонте холмы Бандиагара.

Внешне Баму словно и не изменился. Время как будто текло сквозь него, как Нигер через пески пустыни, - не изменяя его, не задевая душу. Как всегда сдержанно, он выразил радость по поводу встречи, коротко отдал распоряжения своим людям , которые немедленно подхватили наш багаж, но мне показалось, что он слегка не в себе. Лицо его просветлело только тогда, когда он взглянул на внука и стал похож на того Баму, которого я знал в детстве.