Колин Уилсон: Страна призраков

Симеон на это лишь хмыкнул.

— По мне, так уж лучше держать душу у себя в теле.

— Если тебе завтра в путь, то сейчас, наверное, лучше прилечь, — заметила Леда.

Найл покачал головой.

— Никаких завтра. Выходить нужно сию же минуту. Через пару часов рассвет, а я должен уйти незамеченным.

— Тебя все равно разглядят, когда солнце взойдет.

Найл с загадочным видом улыбнулся.

— Дорогу, по которой я пойду, не заметит никто.

В прошлый раз Найл пробирался по этим катакомбам в сопровождении Асмака, начальника воздушного сообщения пауков, и тот телепатически передавал ему свое сокровенное знание подземного лабиринта. А так как память у пауков, по сути, фотографическая, извивы галерей словно бы купались в неярком рассеянном свечении, дающем Найлу возможность «видеть» каменные стены и неровный пол под ногами. Теперь единственным источником света был миниатюрный, хотя и достаточно мощный фонарь, найденный в свое время в ящике с больничным оборудованием, оставшимся еще от прежних, давно покинувших Землю людей. Похожий на белый стержень луч, который можно было регулировать, уверенно распарывал тьму за счет практически вечных ядерных батарей. И все равно промозглая мгла подземных галерей казалась неодолимой.

Найл уже прошел ту часть тоннеля, что была создана людьми, где громадные блоки скреплялись обретшим гладкость мрамора цементом. Теперь он ступал по природному камню, миллионы лет назад проточенному подземной рекой. На серой неровной поверхности то и дело попадались окаменелые следы аммонитов, а отдельные выщербины под ногами указывали, что пол местами искусственно выравнивался.

Он не рассчитывал, что будет так холодно, — в тот раз его согревал контакт с напористым умом паука. Расстояния тоже не казались такими протяженными. Вот уже час как в пути, а шума подземной реки (помнится, она где-то впереди) и в помине нет. Найл зевнул: сказывалась нехватка за истекшие сутки сна. А потому, случайно высветив фонариком подходящее, размером с человека углубление в скальной породе, он решил наконец отдохнуть.

Плащ с подбоем из мягкой овечьей шерсти идеально заполнил скальную нишу. Сразу же дал о себе знать промозглый холод, но терпеть его предстояло совсем недолго. Надо было лишь нажать на кончик серебристой трубки, которую он предусмотрительно достал из сумы. Выпроставшийся кокон — подобие спального мешка — сам развернулся поверх расстеленного плаща, приняв нужные размеры и форму. Невесомая на ощупь ткань вызывала невольное сомнение в своей надежности. Но оно тут же рассеялось, стоило, вжикнув застежкой, забраться внутрь. Предназначенный для астронавтов кокон сразу же окутал тело теплом. Серебристая материя обладала замечательными свойствами: водостойкая, так что любой дождь нипочем, и вместе с тем выводящая испарину; это препятствовало намоканию изнутри во время сна.

Вместо подушки Найл приспособил суму, подложив ее под голову. Не мешало бы подкрепиться, но усталость брала свое. Он выключил фонарик, а едва смежил веки, как глухая тишина повергла его в сон.

Очнулся он из-за смутного неудобства: до тупой боли отлежал на жестком полу плечо. Найл повернулся на спину. А может, его разбудил какой-то звук? Да нет, тишина все такая же незыблемая. Тем не менее он осмотрительно вынул из внутреннего кармана фонарик и, чуть помедлив, включил. В конусе света желтым росчерком мелькнули глаза, и в темноту порскнуло с полдесятка смутных силуэтов. Крысы. Черные долгоносые твари с сапог величиной, обитатели сточных канав. Будучи излюбленным лакомством у пауков помельче, наверху они встречались редко: восьмилапые с легкостью обездвиживали грызунов ударом воли издали, за сотню метров. Укус этих тварей, говорят, ядовит; впрочем, держаться они будут наверняка на расстоянии.

Найл полез в суму и вынул водостойкий мешочек, где лежал подаренный Симеоном хронометр — громоздкий и неуклюжий, зато со светящимися цифрами, и неделю заводить не надо. Ого, уже третий час пополудни. Получается, он проспал не меньше восьми часов.

Найл завел механизм, с усмешкой подметив, что даже от этого тихого звука крысы предпочитают укрыться подальше.

Опершись спиной о стену — насколько позволял ее неудобный угол наклона, — он поискал в суме что-нибудь из съестного. Но, найдя уже сверток с перепелами, вновь разглядел в луче фонарика горящие точки крысиных глаз. Лакомиться дичью как-то расхотелось. Вместо этого Найл достал из коробочки одну из тех коричневых таблеток и положил на язык. У таблетки был медвяный вкус, а когда она рассосалась, по жилам разлилось блаженное тепло, как от рюмки бренди. Он запил снадобье водой из фляжки. Через несколько минут тепло разошлось по всему телу; ощущение такое, будто подкрепился объемистой чашкой горячего супа.