Питер Уоттс - Морские звезды

– Поздновато уже. Мы и наполовину ничего не доделаем, как наша смена закончится. – Баллард снова куда-то пристально смотрит. В этот раз Кларк следит за ее взглядом и упирается в большое зеркало на дальней стене.

Ничего интересного там нет.

– Я буду работать допоздна. – Она хватается за перила, заносит ногу над первой ступенькой.

– Лени. – Кларк может поклясться, что слышит дрожь в голосе напарницы, оглядывается, но та уже идет в рубку, говоря: – Боюсь, я не смогу пойти с тобой. Надо проверить протоколы телеметрии. Там какие-то сложности.

– Прекрасно. – Лени чувствует, как нарастает напряжение, и спускается по лестнице.

«Биб» снова сжимается.

– А ты уверена, что с тобой снаружи будет все в порядке? Может, тебе стоит подождать до завтра.

– Нет. Я уверена.

– Тогда держи передатчик включенным. Я не хочу, чтобы ты опять пропала…

Кларк в воздушном шлюзе, быстро исполняет весь положенный ритуал. Теперь ей не кажется, что она тонет при переходе. Скорее рождается заново.

Лени просыпается во тьме. Кто-то рыдает.

Лежит несколько минут неподвижно, смущенная и неуверенная. Всхлипы идут со всех сторон, мягкие, но вездесущие в гулкой скорлупе «Биб». Ее тело почти безмолвно, только слышится стук сердца.

Она боится. Не знает почему. Только хочет, чтобы звуки исчезли.

Кларк скатывается с койки и шарит по стене наугад, ища задвижку люка. Открывает, выходит в полутемный коридор; скудный свет идет из кают-компании. Звуки же доносятся с другой стороны, из сгущающегося мрака. Она следует за ними по туннелю, кишащему трубами и кабелями.

Каюта Дженет. Люк открыт. Изумрудный индикатор сверкает во тьме, практически не освещая сгорбленную фигуру на тонком матрасе.

– Баллард, – тихо окликает ее Кларк, но входить не хочет.

Тень двигается, вроде бы поворачивает к ней голову и чуть ли не умоляюще произносит:

– Почему ты никогда ничего не показываешь?

Кларк хмурится в темноте.

– Чего не показываю?

– Ты знаешь чего! Как… как тебе страшно!

– Страшно?

– Быть здесь, застрять на дне этого ужасного черного океана…

– Я не понимаю, – шепчет Кларк.

Клаустрофобия, забеспокоившись, начинает шевелиться внутри.

Баллард фыркает, но усмешка явно вымученная.

– О, ты все прекрасно понимаешь. Думаешь, это такое соревнование. Если все держать в себе, то выиграешь… но это не так, совсем не так, Лени. Скрытность не помогает, здесь мы должны доверять друг другу или проиграем…

Она еле заметно сдвигается на койке. Зрение Кларк, улучшенное линзами, различает отдельные детали; грубые линии окаймляют силуэт Баллард, складки и сгибы обыкновенной одежды, расстегнутой до пояса. Лени тут же представляет себе частично вскрытый труп, который поднялся на столе, оплакивая собственные увечья.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – говорит Кларк.

– Я пыталась быть дружелюбной. Пыталась поладить с тобой, но ты такая холодная, ты даже не хочешь признать… я имею в виду, тебе не может тут нравиться, никому не может. Так почему ты не можешь просто признать это…

– Мне и не нравится. Я… я ненавижу это место. Как будто «Биб» собирается… сомкнуться вокруг меня. А я могу только ждать, когда это случится.

Баллард кивает в темноте.

– Да, да, я понимаю, о чем ты. – Кажется, ее приободрило признание Кларк. – И неважно, сколько ты говоришь себе… – Она останавливается. – Ты ненавидишь станцию?

«Неужели я опять сказала что-то не то?»

– Но снаружи не лучше, – говорит Баллард. – Снаружи даже хуже! Там оползни, гейзеры и гигантские рыбы, которые вечно хотят тебя сожрать. Ты не можешь… но… тебе же на них наплевать, так?

Почему-то в ее голосе появляются обвинительные ноты. Кларк пожимает плечами.

– Да, тебе наплевать. – Теперь Баллард говорит тихо, почти шепотом. – Тебе на самом деле нравится снаружи. Ведь так?

Лени неохотно кивает:

– Ага, похоже на то.

– Но это так… Рифт может убить тебя, Лени. Он может убить нас сотней разных способов. Разве это тебя не пугает?

– Не знаю. Я не думаю об этом. Подозреваю, что да, может и убить. Ну, вроде того.

– Тогда почему ты так счастлива там? – кричит Баллард. – Ведь это не имеет смысла…

«Не сказать, что я именно “счастлива”».

– Не знаю. А в чем проблема-то? Множество людей занимаются опасными вещами. Как насчет парашютистов? Скалолазов?

Но Дженет не отвечает. Ее силуэт на кровати словно затвердевает. Неожиданно она протягивает руку и включает в каюте свет.