Журнал «Если» - «Если», 2003 № 10

С одной стороны, не все ли равно, женат или не женат Немка, усат или не усат Клоп. Да и Марина не то сокровище, чтобы помирать от ревности. Просто Вишняков решил, что свободная, красивая и образованная женщина под тридцать, художница, реставратор старинных стенных росписей, вполне подходит для эскорт-услуг. Ее и в приличное общество взять можно, и в командировку.

С другой стороны…

Побороться, что ли?

Адька-Адлер сидел перед монитором, на котором сами собой возникали и таяли графики. Он отслеживал нужные цифры, открывая и закрывая окна, таская взад-вперед таблицы со скоростью, для нормального человека непостижимой.

Подошел и положил ему на плечо руку полноватый мужчина в очках.

— Сиди. Что у тебя?

— Динамика такая, что лучше бы сбросить баксы, — сказал Адька-Адлер. — Немного, миллионов шесть-семь, тогда при любом раскладе будем без убытка. Я бы даже сказал — шесть четыреста.

— Звучит идиотски, но тебе виднее.

— Я вас когда-нибудь подводил?

Мужчина чуть скривил рот — это была одобрительная улыбка.

— Я могу завтра взять отгул? — спросил Адька-Адлер.

— Без вопросов. Далеко собрался?

— Хочу наконец нормальный холодильник домой привезти. И у Героняна меня ковер дожидается.

И Адька-Адлер вновь принялся двигать таблицы и гонять графики.

Павел Юрьевич отошел и задумчиво посмотрел на юношу сквозь стекло. Чтобы человек, не имеющий высшего образования, так решал задачи?

«Это математик от Бога, — высокопарно произнес Альберт, который и привел парня. — Его учить — только портить. Я сам его боюсь — это ходячий компьютер».

Ходячему компьютеру устроили маленькую проверку. Через два часа к проверке подключили ведущих специалистов. Еще через час мальчишку выпроводили из кабинета, велев молодым системщикам сводить его в бистро за счет фирмы.

— Где ты его откопал? — спросил изумленный Павел Юрьевич.

— Вообрази: ребенок-инвалид, до четырнадцати лет лежал пластом, только ты его об этом не спрашивай. Ни за что не признается. Дед когда-то математику в педагогическом преподавал. Дед его на ноги и поставил… Хочешь — бери. Если тебе, конечно, не диплом, а человек нужен. Не хочешь — желающие найдутся.

Теперь Адик-Адлер стал крайне необходим. И хотя на первый взгляд казалось, что парень витает в облаках, его практичность поразила сослуживцев. Он прекрасно знал, что почем. Проработав в банке столько, чтобы успеть оказать серьезные услуги, взял кредит на покупку квартиры. Подкараулил миг, когда были бешеные скидки на итальянские кухни. Здоровенный музыкальный комбайн купил в ломбарде и там же набрел на платиновое кольцо.

Мечтательный и отрешенный взгляд огромных черных глаз вкупе с нежным румянцем и блуждающей улыбкой уже никого в банке не вводил в заблуждение.

Но Павел Юрьевич видел, что сегодня Адька-Адлер чем-то сильно обеспокоен. Вряд ли ковром и холодильником. Парень прекрасно держал себя в руках, но обмануть профессионала ему не удалось. На всякие каменные морды насмотрелся в жизни банкир — и, кажется, неподвижность лица уже говорила ему больше, чем самая живая мимика.

Решив, что дело, видимо, в подружке, а холодильник — вранье, Павел Юрьевич неторопливо двинулся в свой кабинет.

Адька-Адлер покосился ему вслед. Дал программе задание и, пока компьютерное нутро переваривало его приказ, набрал телефонный номер.

— Борис Андреевич? Добрый вечер. Вас беспокоит Наум Адлер. Если помните, сын вашего одноклассника. Нельзя ли завтра с вами увидеться в удобное для вас время?

— Ближе к вечеру, — сразу ответил Вишняков. — Днем я отъезжаю за город. Турне по провинции. Раньше семи не вернусь.

— Хорошо, тогда в половине восьмого? — предложил Адька-Адлер.

— Думаю, что к половине восьмого я из этой самой Мухотраховки… тьфу, Матрюховки вернусь. Еще неизвестно, какие там дороги.

— Вам будет удобно подъехать к «Золотому Дракону»? Московский проспект, двадцать семь.

— Да, вполне… — задумчиво произнес Вишняков.

— Благодарю. До встречи.

Отключившись, Адька-Адлер уставился на монитор. Матрюховка? Это слово было ему знакомо. Матрюховка…

И он услышал голос. Старческий голос.

«— Есть рейс Долгое — Матрюховка — Игнашково, сюда приходит в шесть тридцать, а есть еще дополнительный, по средам, пятницам и субботам…

— Деда, ты уезжаешь?

— На два дня только, это совсем немного. Двадцать четыре часа умножить на два?

— Сорок восемь!

— Ну вот! Из них ты двадцать часов все равно проспишь…»