Николай Димчевский - На суше и на море. 1973. Выпуск 13

Японцы считаются одними из лучших в мире специалистов по выведению новых пород аквариумных рыбок. Биолог Катуока разрабатывает научные рекомендации по разведению в небольших садовых бассейнах морских черепах, тюленей, каракатиц и дельфинов.

Обычно дельфины в неволе живут всего несколько месяцев. В бассейне профессора Катуока они живут уже около четырех лет. Этому способствует специальный рацион, а также пилюли из рыбной муки, к которой подмешаны микроэлементы, витамины и антибиотики. Профессор Катуока заявил, что он со своими коллегами намеревается вывести карликовую породу дельфинов. Он уверен, что в наше время, когда популярность этих морских животных чрезвычайно возросла во всем мире, в Японии они быстро вытеснят увлечение обычными аквариумными рыбками. Карликовых дельфинов можно будет держать в бетонных бассейнах в традиционных японских садах, отличающихся небольшими размерами. Животных, предназначенных для продажи, будут заранее дрессировать и обучать различным играм в воде бассейна.

Сокращенный перевод с польского В. Киселева

Последний период нашей экспедиции по югу Бразилии, проведенный на изобильной приморской низменности близ Морретес, останется в памяти как неизгладимое, чудесное видение.

Близился конец мая, когда в южном полушарии солнце начинает клониться к северу. На паранском нагорье не было уже прежнего палящего зноя, а по ночам стал даже донимать холод — природа словно почувствовала упадок сил. Неуютно стало и нам под пронизывающими ветрами на равнинном плоскогорье у западного подножия Серра-ду-Мар.

И вот мы решили перенести свой лагерь под Морретес. Словно иной мир открылся перед нами. Мир волшебный и удивительный! Самые дерзкие фантазии о великолепии тропической природы, какие только могли родиться под серым небом нашего Севера, здесь обретали реальную чарующую форму.

Едва мы перевалили через гряду Серра-ду-Мар, стихли, как по волшебству, докучливые ветры. Здесь, на приморской низине, между горами и морем, было царство такой пышной, а главное, столь неописуемо прекрасной растительности, что человеческий глаз не знал, чему изумляться, и упивался пьянящей зеленью. Это не были непроходимые джунгли, заросли которых клубились по горным склонам и ущельям совсем рядом, но в которые мы так и не смогли пробраться. Зато на морретанской низменности мы, охотясь, проникали в поистине божественные леса. Кругом царственно высились всевозможнейшие пальмы, тут и там шелестели манящие рощицы бамбука, а травы местами достигали высоты дома, в котором мы жили.

И всюду пламенели цветы, половодье цветов. Красные амариллисы создавали изумительные по красоте россыпи.

Мы прибыли сюда втроем: Антони Вишневский, юный Михаил Будаш и я. Обосновались в пустовавшем доме нашего земляка-колониста, который в то время перебрался в город. Одновременно с нами перелетели с паранского плоскогорья сюда, к теплу и неистощимым запасам корма, тучи птиц. Было их здесь несметное множество. Отовсюду неслись их задорные крики и щебет. Играли волшебными красками радужные танагры, яркими вспышками проносились колибри, высоко в небе с клекотом кружили ястребы и соколы.

Серра-ду-Мар! Горы вздымались на западе и юге, изрезанные пропастями ущелий, покрытые непроходимыми зарослями — обитель ягуаров и пышных орхидей. О каждой вершине ходили страшные легенды. Горы, что ни час, меняли свой вид, а на закате играли неистовым многоцветьем красок. С властительных вершин очарование низвергалось в долину, приводя в изумление.

Люди жили в долине разобщенно, и было их немного. Бродя с ружьем, мы натыкались порой на убогую хижину, укрытую в зарослях на берегу ручья. Где-нибудь неподалеку виднелся крохотный клочок возделанного поля. Скромные эти люди, кроткие и приветливые кабокло [45] Кабокло — бразильские поселенцы португальского происхождения. , в Моррстес наведывались редко. Забившись в лесную глушь, они вели крайне убогое существование.

Прежде население долины, видимо, было многочисленнее. Но судьба не благоприятствовала жизни здесь и изгнала людей в иные края. Тропы кабокло поросли капоеирой [46] Капоеира — подлесок из перепутанных трав и кустарника. , их хижины, поглощенные зарослями, рушились без следа. И тем не менее здесь сохранялось несомненное свидетельство их пребывания: посаженные плодовые деревья не исчезли. В течение десятков лет они давали плоды, и вот теперь повсюду, в самых глухих уголках долины, мы натыкались на обширные сады. Деревья гнулись под тяжестью фруктов. Вот из-под широких листьев золотятся гроздья спелых бананов, там сладкие апельсины усеяли все дерево, а неподалеку землю устлали одичавшие, но вкусные ананасы.