Array Коллектив авторов - Хищник. Если его можно ранить

Скатившись с холма, я подошел к воронке, держась как можно дальше от корабля.

В любой момент сюда мог прибежать кто-то из выживших и сообщить о том, что случилось. Логично было предположить, что солдаты Советской армии тотчас бросятся на помощь товарищам, но что-то подсказывало мне, что Прощелыга и Дженнингс отдадут предпочтение охране космического корабля.

Спустившись в воронку, я рассмотрел его лучше. Кабина была почти полностью разбита.

Понятия не имею, как Пинь вообще выжил. Может, он не был внутри кабины?

Погодите-ка… Что, если Пинь из команды подрывников – тех ребят, которые обеспечивают, чтобы самолеты и военные суда не попадали в руки противнику?

Я остановился на полпути к генератору. В таком случае Пинь намеревался взорвать этот корабль.

У меня были все основания полагать, что взрывчатка, необходимая для подрыва такого большого корабля, не оставит здесь камня на камне.

Что я думал по этому поводу?

Черт, если на кону стояла возможность не дать русским завладеть этой технологией, моя самоубийственная миссия становилась гораздо более важной.

– Капитан Мур! – крикнул Дженнингс с другой стороны воронки.

Оторвав взгляд от генератора, я увидел пятьдесят комми, которые смотрели прямо на меня. Я никак не мог найти выключатель.

– Бросьте оружие! – воскликнул Дженнингс, подбегая ко мне.

На меня со всех сторон наставили ружья.

Держа свой автомат перед собой, я сделал вид, что собираюсь положить его на землю. Вместо этого я спустил курок, всадил целую очередь в генератор и распластался на мерзлой земле.

Свет погас.

Раздались крики.

Кричали отовсюду.

Засвистели пули, попадали тела. Что-то ударило меня в бок, но эта часть моего тела уже онемела.

Я не шевелился, решив, что лучше позволить Пиню сделать свое дело.

Вдруг кабина засветилась зеленоватым светом. Я увидел силуэт Пиня – а потом он пропал.

Повсюду были мертвые тела.

Ко мне подкатились две головы – Дженнингса и Прощелыги.

У Пиня было то еще чувство юмора.

Здоровенная рука схватила меня за шиворот, как котенка, и поставила на ноги.

Пинь бросился прочь от корабля.

Мы выбежали в замерзшую тундру, и мои легкие заныли от морозного воздуха. Пинь не останавливался.

– Приятель, остров скоро кончится!

Пиня это не волновало. Похоже, взрыв готовился очень мощный.

Мы добрались до маленькой бухты, которая на аэрофотоснимках напоминала древний метеоритный кратер.

Я в изнеможении упал на колени. Тут я и заметил, что у меня из бока сочится кровь.

Комми меня подстрелили.

– Отлично пробежались, Пинь, – сказал я, едва дыша, а потом упал на спину и уставился на звезды.

Мои глаза заволокло туманом. Я услышал всплеск.

– Плыви, приятель. Не останавливайся.

Последним, что я увидел, стало северное сияние, которое раскрасило небо в неоновые цвета. Оно было прекрасно. Такого яркого сияния я в жизни не видел.

И все же ему было не сравниться с…

Помню, я лежал там целую вечность в ожидании смерти. В какой-то момент я, похоже, очнулся. Раздался громкий взрыв – он был громче, чем я мог представить.

Затем я снова отключился.

Меня окружили странные запахи.

Еще более странные звуки.

Теперь я качался на воде. Над головой снова сияли звезды. Стрекотали сверчки и квакали лягушки.

Симфония была прекрасна – такую же мы слышали на пруду в тот день, когда я нашел свою истинную любовь и пообещал Джули Коннер, что однажды возьму ее в жены.

Я поднял руку и взглянул на обручальное кольцо, напоминая себе, что все это было на самом деле.

Я подумал, что могу лежать тут сколько угодно, но тут у меня заныла спина. Повернувшись на бок, я понял, что лежу на берегу, только наполовину в воде.

Пиня не было видно. Все было не таким, как я запомнил…

Я поднялся на ноги и огляделся.

Сетчатая ограда.

Знаки «Посторонним вход воспрещен».

Моя радость быстро сменилась унынием.

Я был в тысяче миль от своей базы – на другом конце света от того места, где упал мой самолет.

Я стоял в глуши Алабамы, одетый в форму советской армии.

Что я теперь скажу командованию?

Черт возьми, да что я теперь скажу жене?

Кукурузная кукла стояла на столе у Андерсона прямо рядом с бутылкой ружейного масла. Улыбаясь, он вытер руки во второй раз. Городок Койот-Крик нанял его на должность шерифа, потому что ему было под силу со ста ярдов попасть в поставленную на столб табачную жестянку, не надорваться под тяжестью перебравшего шахтера и не пугаться никого и ничего, даже если ему в лицо смотрел дробовик. Почему-то его забыли спросить о слабостях.