Журнал «Если» - «Если», 2011 № 08

— Хорошо, очень хорошо. Я думаю, мы можем договориться. Мы совсем не хотим мешать исследованиям Ганимеда. И полностью удовлетворены увиденным. Что если мы сейчас наденем шлемы и покинем станцию? Наш корабль может прислать за нами новый шаттл, и мы больше вас не побеспокоим. Ну, что ты на это скажешь?

— Пожалуйста, выберите желаемый формат для обеспечения вашего оптимального функционирования, — ответил Колумб.

Они беспрепятственно дошли до шлюза. Но не дальше. Открыть двери оказалось невозможно. Те были совершенно гладкие — ни ручки, ни кнопки, ни пульта управления. Понселет в раздражении стукнул по двери кулаком и несколько раз пнул ее.

— Не надо, Понс, — попросила Татьяна. — Это бессмысленно. Здесь все взаимосвязано. Если автомату нужно пройти внутрь, центральный процессор открывает двери. А мы не являемся частью системы, и поэтому она равнодушна к нашим желаниям.

Понселет снова пнул дверь.

— Мы здесь, как в клетке. Это неслыханно! Они нас поймали!

Татьяна покачала головой.

— Нет, ты не прав. Здесь нет злого умысла, нет охотника и жертвы. Мы просто не входим в систему. Центральный процессор разработал оптимальную программу исследования Ганимеда и оптимальную программу обеспечения нашей безопасности. Для того чтобы мы никому не мешали и нам ничто не угрожало, он поместил нас в изоляцию. Очевидно, с его точки зрения, это оптимальное решение.

— Проклятый Колумб!

— Не Колумб, Понс. Колумб — только посредник. Решения принимает Микрофакт-Мастер-Программа.

— Проклятая программа! Если бы я мог, то выдернул бы штекер к чертовой матери!

— Это бы нам не помогло. Процессор наверняка распределил управление по периферийным устройствам.

— Этого еще не хватало! Как такое могло случиться?

— Ты помнишь сбои программного обеспечения на нашем корабле?

— Разумеется.

— А слышал, как Джейн объясняла причины?

— Кажется, вирус?

— Да, точно. Мы подхватили его еще до старта, и в урочный час он активизировался. По тому же принципу, говорила Джейн, работает и эта система. Башня только осуществляет координацию всех автоматов, сами по себе роботы достаточно автономны, они имеют представление о целях всей программы и могут сами определять ближайшие задачи.

— И этот процессор сам пишет для них программное обеспечение?

— Да, он сам засылает в подвластные ему автоматы тест-программу как вирус и дает ему распространяться по общей сети. — Татьяна загнула большой палец. — Это первый шаг. Потом он собирает информацию и анализирует ее — второй шаг. — Она загнула указательный палец. — Затем рассылает всем автоматам патчи. — Средний палец. — Собирает новую информацию. — Четвертый палец. — И снова рассылает патчи. — Мизинец. — И так далее, сколько угодно циклов. — Она покрутила в воздухе кулаком. — Система постоянно обновляется и совершенствуется. Конечно, если бы ты каким-то чудом вырубил центр, процесс оптимизации, возможно, прервался бы. Но, может быть, и нет. Мы же не знаем, до какой степени уже развились периферийные устройства, насколько они сложны. Может, они смогут сообща выполнять функции центра.

— А меня гораздо больше беспокоит, что мы не знаем, как попасть в шаттл и связаться с кораблем. У тебя есть идеи на этот счет?

— Никаких.

— Подожди! Если бы мы попали в башню, смогли бы оттуда послать сигнал на «Дестини»?

— Теоретически это возможно, но не думаю, что нашей квалификации хватит. Здесь нет программного обеспечения, рассчитанного на обычных пользователей. Думаю, процессор общается с роботами в кодах. Джейн могла бы, наверное, разобраться — это ее вотчина. Хотела бы я, чтобы она оказалась на моем месте!

Понселет покачал головой, а затем, развернувшись, направил палец на Колумба.

— Эй ты, там! Нам нужны доступ в башню и свободный терминал!

— Для обеспечения вашей оптимальной безопасности, а также для беспрепятственной работы системы вы не должны покидать предназначенное вам пространство, пока не выберете формат функционирования, — меланхолично сообщила голограмма. — Пожалуйста, выберите желаемый формат.

Татьяна вернулась в жилое помещение и легла на койку. Понселет остался стоять у дверей шлюза и смотрел на них с такой яростью, словно мог их открыть, а еще лучше — испепелить взглядом.

— Как ты думаешь, — начал он, — если мы прорвемся через шлюз, сколько машин встретим снаружи?

— Думаю, очень много, — мягко ответила Татьяна.

— Но откуда их столько взялось? Машин больше, чем миссий?