Джон Варли - Титан (другой перевод)

— Честно говоря, не знаю. Но и представить, что вернусь на Землю — к письменному столу и курсу лекций, — тоже не в состоянии. Видел же ты этих отставных астронавтов. Хотя, конечно, я могла бы приземлиться на теплое местечко в совете директоров какой-нибудь солидной корпорации. — Сирокко рассмеялась, а Билл едва заметно улыбнулся.

— Лично я это и собираюсь сделать, — сообщил он. — Но все же надеюсь на работу в научно-исследовательском отделе. Перспектива остаться без космоса меня не гнетет. Ведь ты уже знаешь, что я возвращаюсь?

Сирокко кивнула.

— Я это поняла сразу, как только увидела твою роскошную новенькую униформу.

Билл усмехнулся — но как-то не очень весело. Они еще какое-то время друг на друга поглазели, затем Сирокко взяла его за руку. Билл уголком рта улыбнулся и небрежно чмокнул ее в щеку.

— Удачи тебе, — пожелал он.

— И тебе тоже, Билл.

В другом конце помещения тактично откашлялся Григорьев.

— Простите, капитан Джонс. Но капитану Свенссону срочно нужно с вами поговорить.

— Что, Валли?

— Рокки, мы отправили твой отчет на Землю. Там его будут анализировать, и в ближайшие несколько дней ничего определенного не ожидается. Но мы тут присоединились к твоим рекомендациям — так что никаких проблем, думаю, не возникнет. Статус базового лагеря, скорее всего, будет повышен до культурной миссии и посольства ООН. Я бы предложил должность посла тебе, но мы тут уже привезли одного человека на случай, если наши переговоры окажутся успешными. А, кроме того, тебе, наверное, не терпится домой.

Габи и Сирокко дружно расхохотались. Потом к ним присоединился и Билл.

— Извини, Валли. Но домой я, мягко говоря, не тороплюсь. Я остаюсь здесь. И должность посла ООН не смогла бы принять, даже если б ты мне ее предложил.

— Но почему?

— Оклад не устраивает.

Сирокко не ждала, что все будет легко и просто. Так оно и вышло.

Она официально оформила свое увольнение, объяснила капитану Свенссону свои мотивы, а затем принялась терпеливо выслушивать, как Валли все более и более безапелляционным тоном излагает ей, почему она обязана вернуться и, раз уж на то пошло, почему обязан вернуться и Кельвин.

— Доктор говорит, его можно вылечить. Биллу можно восстановить память, а Габи снять фобию.

— Не сомневаюсь, что Кельвина можно вылечить. Но ему и так хорошо. Габи уже вылечилась. А что ты планируешь для Апрель?

— Я надеялся, ты поможешь уговорить ее вернуться, прежде чем сама окажешься на борту. Уверен, что…

— Ты сам не понимаешь, что несешь. Я остаюсь. И говорить больше не о чем. — Развернувшись на каблуках, Сирокко зашагала прочь из купола. Остановить ее никто не попытался.

На поле неподалеку от базового лагеря они с Габи все приготовили, затем стали ждать. Дело затягивалось. Сирокко уже начала нервничать, то и дело поглядывая на повидавшие виды кельвиновские часы.

Наконец из-под купола выскочил Григорьев и принялся выкрикивать приказы отряду солдат, занятых возведением гаража для вездеходов. Но почти тут же, увидев, что Сирокко спокойно ждет его неподалеку, в замешательстве остановился. Наконец, приказав бойцам держаться наготове, лейтенант направился к двум женщинам.

— Прошу прощения, капитан Джонс, но командир Свенссон велел мне вас арестовать. — Сожаление было искренним, но руку на кобуре Григорьев все-таки держал. — Пожалуйста, прошу вас пройти со мной.

— А ты, Дима, во-он туда посмотри. — Сирокко указала поверх плеча русского лейтенанта.

Тот повернул было голову, но затем, охваченный внезапным подозрением, выхватил из кобуры пистолет. Потом, чуть отодвинувшись в сторонку и развернувшись боком, все-таки бросил взгляд на запад.

— Гея, услышь! — выкрикнула Сирокко. Григорьев нервно на нее посматривал. Тогда она, не делая никаких угрожающих жестов, просто простерла руки в сторону Реи — к Месту Ветров и тому тросу, по которому они с Габи взбирались.

По всему базовому лагерю послышались вопли.

Трос пришел в движение. По нему прокатывалась слабая, но вполне различимая волна — примерно как по садовому шлангу, если резко долбануть граблями. Эффект же от этой волны получился просто поразительный. Вокруг троса заклубились громадные облака пыли. А в облаках этих, будто стрекозы, порхали вырванные с корнями деревья.

Наконец волна достигла земли. Место ветров вдруг вспучилось, рвануло — и в воздух полетели целые скалы.

— Уши заткните! — проорала Сирокко.