Виктор Колупаев - Дзяпики

– Встречают, надо полагать? – спросил Маханов.

– Встречают что надо, – сказал Вяльцев. – Невероятно. И как это я раньше не догадался. Павел Алексеевич! Дорогой! Ну как это только вам удалось? – И Вяльцев захохотал так, что Чекин с недоумением посмотрел на него: уж не рехнулся ли и этот начальник. В дверях стоял растерянный Силуэтов.

– Акимов?

– Не успел Акимов. Кто запустил транстайм?!

На панели загорелся сигнал вызова.

– Вяльцев! Говорит Вельский.

Вяльцев бросился к микрофону.

– Вельский!

– Да. С прибытием!

– К черту, Вельский! Катастрофа. Акимов остался там, у дзяпиков.

– У дзя… У кого? Не может быть!

– Вельский! Я возвращаюсь! Немедленно.

Быстрым взглядом осмотрел он глазки детектора неисправностей. Все. Поздно. Вышла из строя система образования волновода времени. Чертовы конденсаторы! Вяльцев ударил кулаком по кнопке пуска в прошлое. С таким же успехом он мог бы удариться и головой о стенку.

– Акимов!

– Пропустите меня к уважаемому начальнику СКБ, – чуть нетерпеливо попросил Павел Алексеевич.

– Стойте! – Вяльцев взял Маханова за плечо. Тот недовольно дернулся, но Виктор держал его крепко. – Стойте! Это вы? Вы! Ведь это вы произвели преждевременный запуск?!

– Мой ботинок, – поправил начальник производственного отдела. – Падая с потолка, я ударил одним каблуком о блокировку, и таким образом она оказалась снята, а другим по кнопке пуска. Как видите, можно и со связанными руками управлять вашей шарманкой.

– Он же ведь каждый раз падал все ближе к пульту! – сказал Силуэтов. – Он же это нарочно делал. А мы лишь ему помогали.

– Пропустите! – сказал Маханов. – Вы срываете мероприятием

– Вытолкните его в шею! – сказал Вяльцев.

– Теперь это уже ни к чему. Теперь я сойду и сам.

– Пусть идет. – И в микрофон; – Вельский! Давай срочно сюда. Инженеры есть?

– Да. Спят уже три дня.

– Почему спят?

– Так ведь, чтобы не пропустить момент, здесь все эти три дня находятся гости.

– Прекрасно. Эпохальное событие! Срочно в транстайм. И человек пять инженеров.. Новые конденсаторы не достали?

– Нет.

– Плохо. Давай. Теперь спать будет некогда.

Павел Алексеевич Маханов торжественно одернул пиджак и направился к выходу из транстайма.

– Несколько дней он продержится, – сам себе сказал Вяльцев. – Глупо. Как глупо все получилось.

– Виктор Григорьевич, я предупреждал, – тихо произнес Силуэтов.

– Да, Антон. Да. – Вяльцев выглядел сейчас ужасно уставшим и постаревшим. – Оправдываться я не намерен.

– Я пойду посмотрю, что там с конденсаторами, – сказал Чекин.

– Иди. Я сейчас тоже приду. Только вот Вельского подожду.

– Я с тобой, – сказал Силуэтов Чекину.

В рабочей кабине остался один Вяльцев. Павел Алексеевич Маханов спокойно распахнул двери тамбура и предстал перед встречавшими во всей своей торжественности.

В первое мгновение все увидели просто человека, который стоял в проеме дверей транстайма. И этого было достаточно. Радостно, оглушительно и приветственно всколыхнулась толпа встречающих. Начальник СКБ Разов проталкивался к загородке, и вид его был вполне подходящим для приема поздравлений.

Десятки кинокамер, фотообъективов и телекамер только успевали запечатлевать историческое событие.

– Товарищи дзяпики! – сказал Маханов, подняв руку.

Но в еще не успевшем затихнуть шуме его не расслышали.

Мгновение прошло, и тут до всех присутствующих стало доходить, что в дверях тамбура стоит не Вяльцев или кто-нибудь из его экипажа, а человек, не участвовавший в эксперименте.

– Павел Алексеевич! – вздрогнул Разов. – Какими судьбами?

– Через посредство… так сказать…

Окружавшие Разова растерянно спрашивали:

– Разве состав группы был изменен?

– Господи! Павел Алексеевич! Но… но ведь…

– Маханов! – кричали в толпе.

– Но ведь Маханов только что выступал с трибуны?!

– Еще пять минут назад он был здесь.

Маханов широко расставил руки и рухнул в дружеские объятия начальника СКБ. И тот тепло, как блудного, но любимого сына, прижал его к своей груди. Встреча состоялась.

– Ничего не понимаю, – сказал Разов. – Объясните же наконец.

– Еле вырвался, – застонал Маханов – Еле вырвался из рук супостатов. Вязали! Верьвми вязали! Голодом морили. Аки волки издевались, терзали и душу и бренное тело мое.

– Да успокойтесь вы, Павел Алексеевич.

Маханов глухо рыдал на груди начальника СКБ.

– Врача! – крикнул Разов.