Валерий Быков - Инопланетяне в отражении

С огромной скоростью и невероятной способностью к увороту от огня противника ломанулись к цели два миллиона истребителей штурмовиков. Что такое один авианосец? Пусть даже массой в семьдесят миллионов тонн? Что такое два миллиона беспилотных аппаратов, против цены густонаселённой пригодной для жизни без скафандров планеты? Ничто. Генералы груддингов ещё не понимали, не подозревали чем всё закончится, они видели приближающееся к ним огромное облако маленьких машин, и не испытывали страха за свои жизни, находясь в супер защищённых рубках своих линкоров. Они не подозревали, не понимали, что цели не линкоры, а планета, и мирные жители. Это было жестоко, но так выигрываются войны. Что стоит флот? Флот стоит триллионы, квадриллионы потраченных кредитов и усилия многих поколений на его создание. Каждый корабль служит долго, и имеет сумасшедшую стоимость. Флот это почти всё… Почти… Флот ничто без планеты, без жителей которых он должен охранять, он имеет цену, лишь пока ему есть кого охранять.

Груддинги подпустили врага по ближе, стрелять по маленьким целям не просто, и с расстояния в пол миллиона километров открыли огонь, многие истребители врага были уничтожены. Но уцелевшие продолжили прорыв, и вот уже их осталось около ста тысяч, почти все истребители уничтожены зря, и враг готов праздновать победу, и генералы груддингов готовы аплодировать главному, но… Но… Истребители не стали атаковать их флот, на огромной скорости они пролетели мимо огромных неприступных кораблей, орбитальных крепостей и… И главнокомандующий флотом груддингов побледнел от ужаса, потому что его жена и дети, вместе с остальными сорока миллиардами жителей сейчас были на планете, а никаких бомбоубежищ там предусмотрено не было, предполагалось, что пояс орбитальных крепостей неприступен, так оно и было, было бы… Для основных сил сиу, кораблей массами от тысячи тонн и больше, но не для маленьких двухтонных аппаратов. Генерал увидел на экране рубки, транслировавшем бой, как сотни тысяч ракет отделились от штурмовиков врага, так много, что не поймаешь и не собьёшь. Прошло несколько минут, и ракеты достигли цели, каждая из них была мощностью всего в две Хиросимы, и по отдельности, они могли бы убить максимум несколько миллионов, но их было много, очень много. На поверхности планеты вспыхнули тысячи вспышек, попав в каждый городок, городок, или более менее маленькое поселение, покрыв всю планету, за считанные минуты, погибло по оценкам компьютеров тридцать, тридцать пять миллиардов груддингов.

Это была победа, первая крупная победа Сиу в этой войне. Ещё недавно, казалось, что планеты врага неприступны. Их крепости не могли взять штурмом целые флоты сиу, десятки тысяч первоклассных кораблей огромной стоимости, погибло зря, в попытках прорвать вражескую оборону. Но никому, нигде это не удалось, даже в средненьких, не очень экономически развитых системах врага, орбитальные крепости были неприступны, и не подпускали к планете никого ближе чем на двести тысяч километров. Но два миллиона лёгкий истребителей, это был перебор, большинство было сбито, но чисто статистически не возможно было остановить такую волну. Все кораблики беспилотники погибли, но их цена ничто, по сравнению с ценой планеты. Они были спроектированы, как массовый дешёвый вариант, как и сам авианосец. Их совокупная стоимость была даже меньше, чем стоимость одного маленького звездолёта эсминца, а эффективность… Впервые оборона планеты врага была прорвана. Но капитан, отрапортовав о победе знал, что скоро груддинги примут меры, увеличат число мелкокалиберных автоматических пушек в обороне, и в последствии такие прорывы будут менее успешными. Но главное, Сиу наконец победили, хоть раз, впервые в этой ужасной войне!

Я проснулся рано, открыл глаза, в комнате было темно и тихо. Я скинул с себя шёлковое одеяло, тихонько встал, и прошёл к окну, отдёрнул занавеску. Светало, из окна моего небоскрёба, квартиры располагавшейся на двух тысячном этаже был виден рассвет. Я открыл окно, и морозный воздух приятно обжёг тело, через окно в комнату дул ветер, было приятно. Только регулятор климата в помещении недовольно фырчал и пытался плевать во все стороны тёплым воздухом. Комната наполнилась гулом улицы, рёвом моторов летавших вокруг летунов и звуками космических катеров, рассекавших воздух где-то вверху, в стратосфере.

Я продолжал смотреть на горизонт, он налился красным, и из-за него появился кусочек солнца, я продолжал стоять ещё несколько минут, после чего отправился в душ. После холодного воздуха мне хотелось согреться, и так было каждое утро. А почему я так дорожил этими утрами? Тем более, аналогично я поступал и вечером, урывая минут по пятнадцать, чтобы насладиться ночным небом, звёздами, огнями мегаполиса… Мне всего этого так не хватало, свободы, возможности побродить по городу. Меня не пускали, операцию держали в секрете, и, кроме того, мне приходилось целыми днями работать, в основном тренироваться. Оказалось, что, увы, у меня весьма скромные по меркам генерального штаба стратегические таланты. Иногда меня тренировала сама Лея Виттер, она так легко побеждала меня на любом симуляторе… А я когда-то считал себя великолепным стратегом, увы это было не так. И единственная причина почему я вообще попал в эту экспедицию, куда отбирали только лучших и самых лучших, это Лея, и её не совсем угасшие ко мне чувства. Впрочем… Впрочем, сейчас она отодвинула эти чувства ко мне на самый задний план, и мы общались редко по делу, она не подарила мне даже поцелуй. Что ж… Понятно, она стала генералом штаба, а я стал лишь капитаном третьего ранга. Но думаю, надеюсь, всё же причина в другом, она не хотела отношений здесь, под носом у командования, чтобы её не обвинили в том, что на устраивает свою личную жизнь вопреки интересам федерации, отозвав меня. Возможно потом, когда нас погрузят на корабли, всё изменится, тем более ждать осталось не долго, совсем мизер, ведь отлёт сегодня в шесть!