Андрей Лазарчук - Солдаты Вавилона

— В порядке, — пробормотал Микк. — Еще бы не в порядке…

Еще бы не в порядке, подумал он про себя, из головы выдрали здоровенный кусок чего-то и заморозили так, что не понять и не почувствовать, что же именно выдрали, и это называется порядок…

— Развозная машина будет через полчаса, — сказал санитар.

— Пусть, — сказал Микк.

Минут через десять снаружи зашуршали шины, скрипнули тормоза — остановилась машина. Микк с трудом открыл глаза: через дверь проходили Кипрос и с ним какая-то незнакомая девушка. Смотреть было больно, веки запеклись. Микк сглотнул. Глотать тоже было больно. Заболеваю, что ли?..

— Вот он ты где, — сказал Кипрос. — А я сначала заехал к военным, на площадь Элентроп. Вообще-то там сегодня прием…

— Сударь был доставлен на попутной машине добрыми гражданами, — со своего места пояснил санитар. — Понятно, что мы не могли отправить его в другую больницу, не оказав помощи.

— Спасибо, — сказал Кипрос.

— Это наша работа, — сказал санитар.

— Увези меня, — шепотом сказал Микк. — Я не могу больше…

Он сам не знал, чего он больше не может.

— Но ты в порядке? — с тревогой спросил Кипрос.

— Да, да. Только увези. Здесь мне… не могу я здесь…

— Ему нужно выспаться, — сказал санитар. — После этого все немного не в себе, всем надо выспаться. Часов двенадцать…

— Понятно, — сказал Кипрос. — Пойдем, что ли.

Машина была не его. Микк вздрогнул, когда понял это, и расслабился, когда увидел, что за руль садится девушка. Некоторое время казалось, что пристальный взгляд санитара проникает и сюда, через дверь, через пространство улицы, через металл и стекло машины. Потом это прошло. Заурчал мотор, машина тронулась.

— Извините, сударыня, мы незнакомы… — начал Микк, и Кипрос похлопал его по колену:

— Знакомиться будешь завтра. Вообще ее зовут Флора. Она племянница Агнессы.

— Понял. Значит, твоя будущая… — Микк задумался, вспоминая степени родства.

— Агнесса пропала, Микки. Я тебя искал вчера и сегодня, хотел, чтобы ты занялся поисками.

— Господи, Кип… Когда?

— Дней пять назад.

— А это не… как раньше?..

— Боюсь, что нет. На этот раз — нет.

— Хорошо, Кип. Я буду ее искать. Добудь мне только что-нибудь просветляющее: декседрин, эфедрин…

— А просто много кофе не пойдет?

— Нет. Калибр не тот.

— Ладно, добуду. И?..

— Еще нам будет нужен Ноэль.

— Это сложнее. Я пытался его найти.

— Повторим попытку. Нужно, чтобы он мне вправил мозги. Я ведь понял — все — про исчезнувших… но с этими делами… — он кивнул назад. — Все как в киселе.

И тут на секунду — отдернули штору. Микк сам не знал, что увидел за ней, не успел разобрать, понять, почувствовать — но жутковатое осознание прямой повторности происходящего легло на душу…

— Ты что так смотришь? — слегка испуганно спросил Кипрос.

— Н-ничего… — сквозь болезненный спазм в горле выдавил Микк. — Уже прошло…

Дверь открылась, и из темноты коридора кто-то сказал: пойдемте. С готовностью — и злясь на себя за эту готовность — он встал, обулся и пошел следом за позвавшим его. Проходя мимо зеркальца у двери, бросил взгляд и остался доволен. В зеркальце был толстый тупой заспанный идиот. Голова все еще кружилась, зеленая муть не осела. Вчера его чем-то кололи, долго не могли попасть в вены, о чем напоминает бинт на левом локте…

— Сюда, пожалуйста, — сказал провожатый и открыл перед ним железную дверь лифта.

Это был очень старый лифт, даже без кнопочной панели, управляемый рычагом: вверх-вниз-стоп. Лот смутно помнил, что уже ездил в этом лифте.

— Повернитесь лицом к стене, — попросил провожатый. — Не смотрите пожалуйста…

Лот встал так, как просили. Скрежетнул рычаг, пол чуть-чуть надавил на пятки. Лифт поднимался очень медленно, производя всевозможные звуки. В частности, пощелкивая клиньями. Лот насчитал двенадцать щелчков. Значит, шесть этажей от того, где была его каморка. Рычаг снова скрежетнул, лифт задергался и остановился.

— Сюда, прошу вас, — провожатый, выпустив его из лифта, показал рукой. Короткий, освещенный медными бра коридор, зеленая ковровая дорожка, уходящая под зеленые портьеры… Они пошли по дорожке, Лот впереди, провожатый на полшага сзади и справа, шагнули под портьеры. Там было светло, слишком светло, неистовый свет снаружи прорывался сквозь жалюзи, и Лот, глаза которого за эти дни привыкли к очень умеренному освещению, зажмурился — но успел увидеть двух мужчин, вольно сидящих в тяжелых старинных креслах, и узнать одного из них…