Константин Мзареулов - Империя очень зла

Москва. Офис фирмы «Легион».

У входа висело простенькое охранное устройство: коробочка с динамиком, глазком видеокамеры и сенсорами. Ловко воспользовавшись пышностью прически, чтобы загородить обзор, Лея набрала код, протащила через щель свою магнитную карточку и, дождавшись щелчка, открыла дверь, жестом пригласив гостя заходить.

— Только после дамы! — Журналист ударился в этикет.

Она проговорила,, соединив в голосе глубокое понимание с легким осуждением:

— Имхо, любишь смотреть на девочек сзади.

Оставшееся от эпохи «Фидонета» словечко «имхо» было аббревиатурой английского выражения, означавшего: «Я так думаю».

— На тебя и спереди смотреть приятно, — сделал чистосердечное признание Богдан.

Тем не менее в рабочий зал Лея втолкнула его первым, как конвоир — опасного арестанта. Здесь наигрывал тяжелый рок, мигали скринсаверными картинками два компа, а за свободным от оборудования столом два «легионера» сосредоточенно глушили жидкость, напоминающую растворимый кофе.

Богдан сразу опознал их по фотографиям из досье. Долговязый и худой с вытянутым и давненько не бритым анфасом — Марцелл, он же — Эрнест Леонтьев. Круглолицый рыжеусый крепыш пониже среднего роста — Владимир Баронов, он же — Дублон. Голова Дублона была подстрижена под бокс, а Марцелл отрастил монументальную светло-шатенистую копну, напоминавшую о причесонах «ливерпульской четверки».

Пока хозяева площадки пялились на нежданного визитера, Богдан наметанным глазом изучал обстановку. Сервер, сканеры, лазерные принтеры, рабочие станции «красной» сборки с мониторами псевдо-3D изображения. Оборудование было на уровне.

На стенах висели самодельно-распечатанные плакатики с картинками и приколами околокомпьютерного содержания. Так же присутствовали непристойные карикатуры на Уильяма Гейтса с традиционными подписями: «Billу Gates — must die» и «Билл — гей… т-с-с». В красном углу разместились обязательный портрет легендарного хакера Кевина Митника и в равной степени обязательная его же цитата: "Залезть в компьютер — простое дело. Если же комп подключен к Инету, это равносильно тому, что на нем висит табличка «Добро пожаловать».

На другой стене красовались порно-модель Нелл Мак-Эндрю и кинозвезда Анджелина Джоли, обе — в ипостаси Лары Крофт, главной героини компьютерной игры Tomb Raider, которую в наших краях именовали то «Тумборайдер», то «Тамбовский рейдер». Два плакатика со стишками выдавали наличие в коллективе отъявленных толкиенистов. Стихи были старые и хорошо знакомые, но все равно хорошие:

Ностальгически улыбаясь, Богдан перевел взгляд на увеличенные до формата А2 карикатуры из первых выпусков журнала «Хакер». Между тем утомленный затянувшейся паузой Марцелл сурово заявил:

— Прикинь, принцесса хренова, чой-то ты задержалась. А сегодня, промежду прочим, твоя очередь из дому носить…

— Подумаешь, лишних три минуты прохлаждались! — Фыркнув, она достала из сумочки и кинула Дублону крохотный диск DVD. Затем сказала с воодушевлением: — Знакомьтесь, существа, это журналист. Уверяет, будто сможет сделать нормальную статью о настоящих кулхацкерах.

Хакеры немедленно принялись кокетничать, корча из себя особо крутых. На инглише это называлось cool hacker, а на местном диалекте — «кулхацкер».

— Лейка ламера привела, — пренебрежительно морщась, сказал Дублон, загружая DVD в сервер.

— Сами вы ламеры, — весело огрызнулся Богдан. — Я, к вашему сведению, типичный юзверь. Причем из самых зверских.

— Может еще крякать и хакать обучен? — продолжал дурачиться Дублон.

— Всякое случается…

— Может, поквакаем, — ухмыляясь, предложила Лея. — Поглядим на твое зверство.

Пока эта парочка «легионеров» старательно валяла ваньку, Марцелл сидел с насупленным портретом. Богдан даже забеспокоился и, как оказалось, не напрасно. Внезапно мрачный хакер сообщил:

— Мне его рожа знакома.

— Еще бы! — преувеличенно обрадовался Богдан. — Небось, читали мои статьи. У нас в журнале иногда морды авторов печатают.

Это была наглая ложь — конспирация в «Бульваре» соблюдалась достаточно строго. Тем не менее Марцелл был удовлетворен таким объяснением, и журналист Мамлеев поспешил приступить к сути редакционного задания.