Мишель Демют - «Если», 1993 № 10

Действительно, человек стал жить дольше. Средняя продолжительность жизни за последние три столетия заметно увеличилась. Шестидесятилетие, по решению ООН, принятому в 1980 году, стали рассматривать как границу, когда население переходит в группу «пожилых», а отсчет «престарелых» начинается от восьмидесяти лет. В средние же века, например, люди редко перешагивали тридцатилетний рубеж, и в описаниях того времени 50- летнего мужчину называют «человеком преклонного возраста».

Сравнительная долговечность человека даже сегодня вызывает удивление. Айзек Азимов писал, что, если деревья и черепахи платят за свое долголетие пассивной неподвижностью, то человек-то всю жизнь суетится и тем не менее ухитряется пережить и лошадь (живет 40 лет), и слона (70). Однако людям этого мало. Мы ищем способы, как продлить жизнь, отложить смерть, так сказать, в долгий ящик… Уже не фантасты, а биологи, врачи предрекают победу над старением (Алекс Комфорт, английский геронтолог: «Мы непременно справимся со старением»). Оптимизм и подкрепляется, и опровергается различными теориями старения, в которых слышится тиканье «гормональных часов» и ход «генетических», ведут свою подтачивающую работу «свободные радикалы» и токсины. И кто сегодня не знает рекомендуемых учеными способов, как притормозить это движение к смерти: физическая активность, умная диета, снижение температуры тела…

И так, на наших глазах готовится решающий штурм. «Последний же враг истребится — смерть», — библейское изречение приводят в своей книге «Да сгинет смерть!» Дж. Курцмен и Ф.Гордон. С умеренностью и осторожностью разбирают они классические доводы «за» и «против» слишком долгой жизни людей. Несколько упрощая, можно свести эти аргументы к следующим:

Скептики: Прокормим ли, обогреем растущее человечество?

Оптимисты: Пищи и энергии хватит на всех. Повысим урожайность культур, применим новые технологии, разумно используем ресурсы, энергию Солнца…

Скептики: Что будем делать со стариками? К концу века люди старше 65 лет составят в США примерно четвертую часть населения. Во что обойдется медицинская, социальная помощь, если только одна операция по пересадке сердца стоит 50 тысяч долларов?

Оптимисты: Геронтологи не просто продлят жизнь, они сделают ее полноценной и в поздних возрастах, а значит, расходы на лечение и социальную помощь уменьшатся…

Скептики: Нация, где преобладают избиратели-старики, постепенно собьет политический курс вправо; того и гляди, в президенты будет избран какой- нибудь «старый служака», чтобы вернул им «старое доброе время».

Оптимисты (и первый среди них — геронтолог Р.Батлер, автор нашумевшей книги «Зачем долго жить? Старость в Соединенных Штатах Америки»): Опасения беспочвенны, энергия молодых должна поддерживаться мудростью стариков; не зря же большинство американцев «третьего возраста», как показали опросы, были против войны во Вьетнаме.

К слову, сомнительному аргументу Батлера можно противопоставить библейский сюжет: ложная верность преданию, неспособность открыться истине привели старейшин народа в ряды насмехавшихся над распятым Христом…

Скептики: Дискомфорт от сознания неизбежности собственной смерти, быстротечности жизни в немалой степени стимулирует творчество художников, изобретателей, честолюбие политиков. Неизвестно, как повлияет сознание возможности чрезмерно долгой жизни — или даже отсутствия смерти — на психику, мировосприятие человека.

Оптимисты: Будем развивать таланты, менять профессии, решать проблемы экологии, совершенствовать человеческий род…

Нетрудно заметить, что вопросы, в той или иной мере касающиеся философских, нравственных аспектов бессмертия, вызывают растерянность оптимистов. Надежность систем организма можно, хотя до определенного предела, совершенствовать. В клиниках наподобие той, что создал в свое время в Швейцарии эндокринолог Пауль Ниханс, можно если и не дарить вечность, то по крайней мере эффективно омолаживать (его знаменитые пациенты и впрямь жили долго: папа Пий XII до 82 лет, Т.Манн до 80, С.Моэм до 91, Б.Барух до 95, сам Ниханс до 89 лет — он скончался в 1971 году). Но как быть с ментальностью, с отношением к жизни и смерти, к будущему, если смерти нет? Известный отечественный геронтолог В.В.Фролькис убежден, что бессмертие было бы мучительным для человека, пагубным для общества, которое на том и стоит, что каждое поколение обновляет жизнь. Что касается стремления продлить жизнь, то, по мнению ученого, речь должна идти не об удлинении периода дряхлости, а о несравненно более важной и сложной задаче — улучшении качества жизни. Иными словами, достигнув старости, сохранять здоровье, достаточную работоспособность, интерес к окружающему.