Мерседес Лэки: Роза Огня

"Как будто найдется молодой человек, который хотя бы посмотрит на меня - некрасивую, слишком умную да к тому же страдающую неизлечимой склонностью говорить что думает..." Эта последняя привычка была причиной того, что среди студентов университета друзей и поклонников у Розалинды не оказалось. "Любой мужчина в университете может найти себе милую глупенькую девушку со смазливым личиком или с деньгами, которая станет его уверять, будто умнее его нет никого на свете. Так кому нужна я, не имеющая ни красоты, ни приданого и к тому же бросающая мужчине вызов как равная?"

- А родственники вашей матери? - тихо спросил Каткарт.

Он ничего не знал об отношениях родителей Розалинды с их родней профессор Хокинс позаботился о том, чтобы неприглядная история не стала достоянием общественности. Этот вопрос был для Каткарта естественным, но только былые унижения позволили Розалинде ответить, не испытывая мучительной боли.

- Они приезжали на похороны, - сказала она. "Нет, я не стану называть этих... людей своими дедом и бабкой". - Они оскорбляли моего отца, поливали грязью мать и заявили мне, что, если я покаюсь в грехах, обяжусь быть добродетельной и покорной и выброшу из головы всю эту чушь насчет ученой степени, они, может быть, и подумают о том, чтобы мне нашлось место в их доме. Как я понимаю, они хотели, чтобы я сделалась сиделкой для дяди Ингмара и еще была благодарна за это.

На лице Каткарта отразился ужас.

- Даже будучи в здравом уме, Ингмар Айворсон не был подходящим компаньоном для женщины; теперь и подавно с ним наедине никому нельзя оставаться! - бросил он.

Розалинда только кивнула.

- Я сказала им, что обо всем этом думаю я, что думала мама и что они могут сделать с дядей Ингмаром, а потом указа

"Возможно, тут и кроется причина того, что мистер Грамвелт тут же набросился на меня. Должно быть, эти люди обошли всех папиных кредиторов. Уж не ожидали ли они, что я прибегу к ним, как только появятся стервятники, и стану молить о прощении?"

Каткарт улыбнулся:

- Значит, вы сожгли мосты. Очень смелый поступок. Может быть, не такой уж мудрый, но...

- Профессор, по этому мосту я не пошла бы ни при каких обстоятельствах. Я скорее села бы в ладью Харона, чем приняла помощь Айворсонов. - Розалинда решительно подняла голову, хоть и не могла заглушить страха. "Ладья Харона... Может дойти и до такого". Только прошлой ночью она думала о самоубийстве, оставшись наедине со своим отчаянием в полном отзвуков доме. В ее саквояже было достаточно лауданума.

Однако теперь выражение лица профессора изменилось и стало... расчетливым? Определенно! Розалинда замечала такой взгляд, когда Каткарт изучал какую-нибудь неясную проблему или намечал новое направление исследований. Она ощутила, как в ней пробуждается интерес - чувство, не посещавшее ее уже много дней.

- Я хотел выяснить, есть ли у вас какие-либо перспективы, - тихо заговорил профессор; взгляд его оставался острым и расчетливым. - Я получил... получил довольно странное письмо от человека из западного штата. Оно настолько странное, что я не стал бы предлагать вам обдумать предложение этого человека, будь у вас другой выход.

Теперь интерес в ней уже определенно пробудился.

- Профессор, что вы хотите сказать? - спросила Розалинда, выпрямляясь в кресле.

Каткарт сунул руку во внутренний карман.

- Вот, - сказал он, протягивая толстый кремовый конверт. - Прочтите сами.

Розалинда вынула из конверта и отложила в сторону железнодорожный билет, потом извлекла единственный лист плотной бумаги и со всевозрастающим недоумением прочла письмо.

- Да, письмо действительно странное, - сказала она, помолчав, сложила лист и убрала его на место. - Очень странное. - Железнодорожный билет последовал за письмом.

Каткарт кивнул.

- Я поинтересовался его автором, и то, что узнал, подтверждает его добропорядочность. Он кто-то вроде железнодорожного барона, живет на окраине Сан-Франциско. Билет тоже настоящий; я отправил телеграмму в его контору и убедился, что прислали его они. Предложение также остается в силе. Говорят, этот человек богат, как Крез, и живет отшельником. Еще о нем известно, что ему феноменально везет. Больше никто ничего не знает.

- В письме говорится как будто в точности обо мне, - сказала Розалинда, ощущая дрожь предчувствия: казалось, она стоит на пороге, переступив который, вернуться уже не сможет.

- Это-то и странно, не говоря уже о самом предложении. - Каткарт покраснел. - Я подумал о всевозможных вариантах... В конце концов, письмо наводит на мысли...