Юрий Петухов - Журнал «Приключения, Фантастика» 4-5 ' 92

Он пересилил желание тотчас вернуться на Землю. Нет! Здесь Лана! Здесь еще много непонятного! И почти сразу же его вместе с креслом выбросило в зал. Какая-то сила приподняла его и швырнула на каменный холодный пол.

Иван сильно ударился. Но стерпел. Поднял глаза — на троне сидел Верховник, покачивал своей огромной головой и смотрел на Ивана.

— Ну что же, — проскрипел он металлически и бездушно, — хвалю! Ты справился с нелегкой задачей! Не так-то ты глуп, лягушонок! Я тебя недооценивал. Что ж, ты сумел оттянуть миг своей смерти. Всего лишь оттянуть! Но и это забавно! Ты мне доставил несколько приятных секунд…

Иван его грубо перебил:

— Скажи, почему тебя называют Верховным Демократом, что это за титул такой?

Он ощущал твердое тело переходника под мышкой, и это делало его безрассудно храбрым, даже наглым.

— Вот ты как ставишь вопрос, лягушонок? Ну ладно, перед смертью приговоренному делают послабления. Отвечу, да только тебе не понять! Я — никто и ничто! Как и миллионы и миллиарды других обитателей Системы. Любой может взять на себя тот титул, какой ему понравится. Ибо любой из нас — лишь частица Единого Сущего, Общего Системного Разума. И любой является и обязан быть демократором — то есть приобщателем к Сущему. Подлинная власть каждого, а стало быть и власть народная, всеобщая, только там — в Системном Разуме. В нем есть и несколько приобщенных с Земли, мало, но есть. Вам еще предстоит пройти долгий путь развития, чтобы окончательно избавиться от гуманистических и религиозных предрассудков, чтобы переработать человеческий, земной материал в сверхсуществ-демократоров, несущих миру новый, наш порядок… Впрочем, вам уже ничего не предстоит, вам…

— Как это?! — возмутился Иван.

— Ладно, замнем! Это все пока что тайна, которой тебе не следует знать. Ты не прошел предварительного карантина, не смог избавиться от слизнячьего мировоззрения и мироощущения, да, не дозрел, лягушонок. И мне даже жаль тебя. Но у Системы свои законы! Пора!

Верховник встал во весь свой гигантский рост. И в руке его вдруг проявился огромный двуручный меч.

Иван невольно подался назад. Только одно удерживало его в этом мире — русоволосая. Но ее слова?! Как понимать ее слова?! Он еще придет! Значит, он просто обязан еще придти! Он обязан прежде всего выжить, чтобы придти и забрать ее!

Верховник спрыгнул вниз. Изможденное высушенное тело его было полно энергии, внешность обманчива! Лишь длинные мосластые руки и ноги подрагивали, да скрипели при ходьбе суставы, что-то булькало внутри. Черный плащ развевался за спиной Верховника, будто часть мрачного и смертоносного Пространства.

— Я не понимаю ничего! — прошептал Иван.

— Сейчас поймешь!

Верховник взмахнул мечом. И Иван еле успел увернуться, он отскочил в последний миг. Начиналось что-то страшное, непредвиденное.

Еще два удара мечом были столь сильны и быстры, что Ивану пришлось сначала подпрыгнуть вверх на три метра, перевернуться, а потом кубарем покатиться между ног Верховника по каменному полу. И он понял, что такая игра не может продолжаться бесконечно, что это игра кошки с мышкой.

— Я приду за тобой! — выкрикнул он во всю глотку, срывая голос. — Жди меня!!!

И с силой надавил рукой на переходник. Напрягся.

Ничего не произошло! Чертовая штуковина, подаренная Дилом Бронксом не сработала! Это был конец! Подсунул некондицию, гад, предатель, барыга, сволочь! У Ивана не хватало ни слов, ни злости! Это же подлость! Это…

— Никуда ты не придешь! — с ехидцей сказал Верховник. — Тебе незачем приходить сюда! Ты тут останешься навсегда! Твой труп распылят, лягушонок! И никто про тебя не вспомнит!

— Вспомнят! — крикнул Иван. И увернулся от очередного удара. — Вспомнят! Если я не вернусь, придут другие!

— И другие не придут!

Меч обрушился на Иванову спину плашмя, а сам он полетел к кубу, ударился об него, отскочил, еле увернулся от острия. Вскочил и бросился бегом за колонны. Там была лестница. Иван покатился вниз — через голову, кубарем, не щадя себя. Но и не выпуская из рук лучемета-дубины.

Он все жал и жал рукой на переходник. Но тот не срабатывал. Он только пощелкивал, пощелкивал… а контакта не было. Но ведь там, на Дубль-Биге, он же работал! Они же проверяли!

Хищное лезвие огромного меча сверкало то с одной стороны, то с другой. Иван подпрыгивал и приседал, падал наземь и уворачивался, пробовал отбиваться лучеметом, но это было и смешно и глупо, эдакой соломинкой разве отобьешься.