Юрий Петухов - Журнал «Приключения, Фантастика» 2 ' 92

Старый приятель, друг, однокашник Толик Ребров, заведовавший в Космоцентре сектором Дальнего Поиска, заявил без обиняков:

— Кончай блажить, Ваня! У нас план расписан до трехтысячного года, а ты лезешь, понимаешь, с ребячьими фантазиями! Ты что, думаешь, ежели ты известная личность, любимец публики и герой-испытатель, так для тебя все на слом пустят, так, что ли. Щас тебе прямо, по-щучьему велению, экспедицию снарядят, фонды выделят, людей подберут, технику: давай, мол, Ваня, валяй, — куда глаза глядят! Слушай, ну тебе же не двенадцать лет! Чего ты мозги занятым людям пудришь?!

Иван и сам понимал, что его затея безнадежна. Умом понимал, а вот сердце в это отказывалось верить.

Его отовсюду гнали — и по-доброму, и с шуточкой, и с посулами, и по-всякому, но гнали. Был, правда, один выход. Надо лечь на обследование, чтоб провели самую глубокую, скрупулезную мнемоскопию, все изучили, разобрались, решили, постановили и так далее. Но у Ивана была всего-навсего одна жизнь, он не мог ждать годами и десятилетиями, ждать неизвестно чего. И потому он не раскрывался. Хотя и подозревал, что данные областного мнемоцентра уже давным-давно поступили куда надо, обрабатываются, и что он сам на крючке, просто его не хотят раньше времени тревожить. И тогда он решил порвать со всем — сил не хватало! Он подал рапорт через голову Толика Реброва высшему начальству. Рапорт, как это и должно было случиться, вернулся к Толику. Тот вызвал сразу.

— Ладно, старина, я тебя понимаю, — сказал задушевно, — Другой бы на твоем месте лет десять назад сломался. Все, не тужи! Клянусь тебе, что выбью отпуск еще на полгода, лады?!

Иван отрицательно мотнул головой.

— А чего же ты хочешь?

— Все того же!

— Ну, ты даешь, старина! Я ж тебе тыщу раз объяснял, ну кто тебе отвалит такую сумму за здорово живешь?! Ты же прекрасно знаешь, сколько стоит переброска в такую даль средней поисковой лохани! Знаешь?!

— Знаю, — согласился Иван. Конечно, он знал, что со своей затеей сожрет процентов десять, а то и двенадцать, всей энергии, отпускаемой Космоцентру на год, и тем самым сорвет несколько запланированных полетов. Но что ж ему теперь, вот так и сидеть с протянутой рукой оставшиеся годы! Нет, он был не согласен с подобной арифметикой. Но он не мог полностью раскрывать карт.

— А чего тогда, понимаешь, прицепился? Тебе, Ваня, надо отдохнуть, ты, старина, утомился… Или, хочешь, переходи к нам, в аппарат, я тебе местечко найду, а?

— Не надо ничего, давай-ка рапорт визируй! — проворчал Иван.

Ребров пошевелил густыми бровями, поерзал в удобном обтекающем его кресле и сказал:

— Рапорт твой я убираю. Вот сюда, видишь! — он приоткрыл дверцу в стене-сейфе. — На хранение, понимаешь. Ты у нас нонче где по графику?

Иван отвернулся. Уставился в стену с вмонтированным в нее огромным океанариумом, в котором резвились уродливые рыбы с шипастыми лапами и выпущенными глазищами. Одну из рыбин он собственноручно привез для Толика с проклятой, и притягательной Гадры, где чуть было не остался навсегда. Но сейчас было не до сентиментальных воспоминаний.

— Ты в отпуске, старина, — сам ответил на свой вопрос Толик, — вот и отдыхай! А когда вернешься, мы с тобой поговорим о твоем дурацком рапорте, лады?

Иван встал, пошел к дверям.

— Эй, погоди! — Толик выскочил из-за стола, преградил ему путь. — Ты чего, рехнулся совсем, что ли?! В бабу превратился истеричную?! Ты ж космолетчик, мужик! Забыл, как мы с тобой загибались в рудниках Сельмы, а?!

Мы же с тобой не супились и не морщились тогда, Ванюша! А чего ты сейчас скис, живи и радуйся!

— Пусти! — Иван плечом оттолкнул начальника.

— Нервишки шалят? Ладно, старина, любительскую капсулу я тебе выделю и… — Толик помедлил, вздохнул тяжко, — и шесть разгонных баков. Больше не могу, сам знаешь, меня и так за глотку возьмут, прижмут сектор.

— Пусти, я тебе сказал — Иван оттолкнул Толика, распахнул двери. На выходе бросил зло, отрывисто: — Ты отлично знаешь, что там, куда я собираюсь, не хрена делать в этой твоей детской кроватке. Э-эх, ты! Да ведь я капсулу сам могу взять напрокат, в любом бюро путешествий, ну… прощай!

Толик отшатнулся, лицо его перекосилось.

— Возьмешь! Не спорю! — закричал он вслед. — А кто тебе, дураку, баки даст, а?! — Но он быстро остыл, на то и был, видно, заведующим сектором, человеком, обязанным ладить с людьми. И крикнул уже вниз, вдогонку: — Отдыхай, неврастеник, потом еще поговорим, может, чего и подыщем!

Только Ивану было не до отдыха. С каждым днем давило все сильнее и сильнее. И додавило!