Дж Лэрд: Ристалища Таллаха

На холодном камне было не сладко. Но Блейд давно привык к таким жестким условиям - в Берглионе, например, было гораздо хуже. Через тридцать секунд отважный покоритель неизведанных "Измерений Икс" спал чутким профессиональным сном. Готовый в любую секунду вскочить и вслепую наносить удары неожиданным противникам. Но, положив руку на грудь, можно было признаться - вероятность нападения кого-бы то ни было, кроме разве что безжизненного скелета, на этом пятачке была равна вероятности, что когда-нибудь Блейд обретет бессмертие и проживет тысячу лет.

Проснулся Блейд от ярких солнечных лучей, пробившихся к сознанию сквозь закрытые веки.

Первой мыслью было облегчение. То ли он действительно поступил мудро, решив восстановить зрение во сне, то ли он вообще напрасно серчал на гений лорда Лейтона, а просто ночи в этом мире такие темные - без намека на звезды, либо луну.

Разведчик вскочил на ноги и сделал несколько упражнений, чтобы согреться и размять затекшие мышцы. А заодно осмотреться.

Он находился на круглой и плоской площадке, тонувшей средь ослепительной небесной голубизны. Посредине, на безукоризненно ровном постаменте высотой около четырех ярдов возвышался странный величавый монумент. У подножия постамента покоился в молитвенной позе скелет, которого вчера Блейд лишил одной из самых важных деталей. Исследователь отошел к самому краю площадки, чтобы рассмотреть изваяние. Огромная длань, поджав все пальцы, кроме указательного, тыкала в бесконечное небо. Символ... чего? Могущества, Мудрости, Вечности?

В желудке засосало тоскливо и Блейд вспомнил, что неплохо было бы подумать о хлебе насущном. Он понял, что оттягивать неизбежное бессмысленно и, вздохнув, повернулся к обрыву.

Зрелище, представшее его глазам, другими словами, как величественное и прекрасное назвать было бы невозможно. Аж дух захватило у опытного разведчика от открывшейся панорамы.

Он находился на колонноподобной скале. Подобные торчащие вверх унылые скалы-пальцы Блейду доводилось видеть в сердце Кордильер. Но высота скалы... Блейд прикинул на глаз - около мили, совершенно непреодолимое расстояние, стены отвесны и безжалостны...

Но внизу - какая красота! Идиллический остров посреди бескрайнего и такого ласкового на вид океана. Остров был почти правильной круглой формы диаметром миль в пятнадцать, утопающий в зелени, и почти весь застроенный сооружениями, сверху кажущимися прекрасными и недоступными. Значит остров обитаемый. На западном берегу Блейд увидел порт и множество парусных кораблей, с такой высоты они казались игрушечными...

Блейд долго смотрел вниз. Очень долго. Красота... Близок локоть да не укусишь. С одной стороны недоступного подножия - райский остров, другую сторону отвесной скалы омывает бескрайний океанский простор...

Но и другого выхода, как спускаться в головокружительную глубину нет. Не ждать же здесь, пока его светлость лорд Лейтон удосужиться забрать своего посланца обратно, в подземелья Тауэра, в Лондон, в привычную земную жизнь...

Прежде чем приступить к неизбежному, Ричард Блейд тщательно обследовал обрыв по всему диаметру. Несколько вопросов всплыли в голове: кто мог воздвигнуть на этом забытом Богом пятачке столь величественный монумент? Как доставили его сюда, вертолетом что ли? Но парусники далеко внизу отчетливо говорили об уровне местной цивилизации. Или это следы деятельности менелов, паллатов или кого-то еще в века столь древние, что местные жители их и вспомнить не могут? Но это вопрос абстрактный, второго плана так сказать. А вот из этого ли ряда скелет, молитвенно сложивший руки у бессловесного указующего перста, или он забрался сюда сам, да спуститься духу не хватило?

Осмотр подтвердил умозаключение Блейда: то углубление, что он нащупал еще ночью не было природного происхождения. На расстоянии около полутора футов друг от друга вниз по стороне, противоположной берегу океана, убегала череда таких вот углублений, длиной не более ярда. По таким лестницам спускаться еще не приходилось. Но мало ли что приходиться делать в первый раз?!

Спускался долго, вниз стараясь не смотреть, хотя страхом высоты никогда не страдал. Однообразный красно-коричневый цвет скалы раздражал. Пальцы начало сводить после часа монотонного перебирания ступеней расстояние между ними было не совсем под его рост, приходилось частить. Камень был крепок - этим ступеням, вырубленным неизвестно кем и неизвестно как было невесть сколько лет, но они не крошились, не зарастали всякой дрянью.