Пол Мелкоу: Сильное звено

Вдруг замечаю, как что-то, извиваясь, ползет по земле, и мне кажется, что снег гонится за мной. Сильный рывок, и я падаю.

Меня волоком тащит по скалам и льду, и я понимаю, что это прикрепленная к поясу веревка. Другой ее конец привязан к палатке и теперь тянет меня вниз. Пять, десять, двадцать метров. Пытаюсь освободиться от веревки, нащупать и развязать узел, но ободранные и окоченевшие пальцы не могут ничего ухватить.

Я падаю лицом вниз, разбиваю нос и, ничего не соображая, пролетаю еще несколько метров в сторону лавины. Мне казалось, поток замедляется, однако вблизи видно, что это по-прежнему настоящий водопад из снега и камней.

Я встаю, падаю, снова встаю и бросаюсь к лавине, надеясь ослабить натяжение веревки. На бегу замечаю дерево на самом краю снежного потока. Бросаюсь к нему, обегаю вокруг один раз, потом второй, пытаясь закрепить веревку.

Тяну изо всех сил, упираюсь ногами, и веревка натягивается как струна.

Мои ноги прижаты к дереву, и я цепляюсь за ствол, чтобы меня не затянуло в снежный водоворот вместе с остальными.

Отчаяние нашептывает мне: а может, это не так плохо? Что лучше, погибнуть вместе с кластером или жить одиночкой, неприкаянным и бесполезным? Секундой раньше я был готов признать свое поражение перед лавиной.

Только не теперь. Хейгару Джулиану нужна помощь. Я держусь изо всех сил, прислушиваясь, не стихает ли грохот лавины.

Проходят секунды, потом минута, другая. Я все еще держусь, и вдруг снежный поток замедляется, и натяжение веревки ослабевает. Несмотря на мороз, по моим щекам стекает пот. Руки дрожат. Когда веревка, наконец, провисает, я опускаюсь на землю и лежу под деревом, не в силах пошевелиться. Я совсем выдохся, и на то, чтобы отвязать веревку, уходит несколько минут. Ободранные пальцы не слушаются, и витки сверхпрочного шелка никак не хотят отделяться друг от друга. Наконец узел поддается.

Я встаю и тут же падаю.

Зарываюсь лицом в снег, пытаясь охладить его, и тут же понимаю, как это глупо. Снова встаю, и мне удается сделать несколько шагов, прежде чем колени вновь подгибаются.

Снег мягкий, словно пуховая перина, и я решаю немного отдохнуть.

Хорошо было бы заснуть. Так приятно.

Нет, нельзя. Тот парень на склоне. Одиночка, вроде меня. И я ему нужен. Ему нужен кто-то сильный, кто спустит его с горы.

Бросаю взгляд на веревку. На другом конце мой кластер. Был ли у них шанс выжить в этом стремительном потоке? Встаю, делаю один шаг по застывшей лавине, снег под ногами обрушивается, и меня сносит обратно. Снежный козырек наверху может сорваться в любую минуту. Я протираю глаза кровоточащими руками, потом поворачиваюсь и бреду назад по собственному следу. Следы крови делают его хорошо заметным. Дотрагиваюсь до губы и носа — я даже не заметил, что разбил лицо.

Джулиан на месте и все еще дышит. Увидев, что он жив, я плачу в голос, всхлипывая, как ребенок. Я престал быть сильным.

— Почему… почему ты… плачешь? — Джулиан смотрит на меня. Его зубы стучат.

— Оттого, что мы живы.

— Хорошо.

Голова Джулиана снова откидывается на снег. Губы у него синие, и я понимаю, что это реакция на холод, предвестник гипотермии. Ему нужна медицинская помощь. Мы должны…

Я все еще считаю себя кластером. Но теперь Мануэль уже не поможет нести его. И Бола не укажет кратчайший путь вниз. Я один.

— Мы должны идти.

— Нет.

— Тебе нужно тепло и медицинская помощь.

— Мой кластер.

Я пожимаю плечами, не зная как ему сказать.

— Они там, под снегом.

— Я их чувствую. Слышу.

Втягиваю носом воздух. Кажется, ветер приносит обрывок мысли, но я не уверен.

— Где?

— Тут рядом. Помоги мне.

Я поднимаю Джулиана, и он, застонав, опирается на меня. Мы делаем шаг вперед; он машет рукой, показывая куда-то.

Я вижу торчащий из снега кусок ткани, на который наткнулся раньше.

Парень остался жив, проведя под снегом несколько минут. Может, остальные там, внизу. Может, они в воздушном кармане или в снежной пещере, которую сами вырыли.

Я опускаюсь на колени и начинаю разгребать снег вокруг ткани. Джулиан перекатывается ко мне и пытается помочь, но у него нет сил. Он откидывается на снег и молча смотрит.

Ткань — это угол одеяла, и, похоже, оно уходит вертикально вниз.

Верхний слой — сплошной лед, и я царапаю его замерзшими пальцами, каждый раз отбрасывая не больше пригоршни. Потом лед заканчивается, и дело идет быстрее.

Комки снега падают откуда-то сверху и отскакивают от моего капюшона, и я боюсь, что нас засыплет. Приходится отвлечься и разгребать снег вокруг нас.