Владислав Покровский - Курьер

Грэй фыркнул и улыбнулся, я же усиленно заморгал, прогоняя... эх, какой же мне замечательный и прекрасный сон снился...

- Извини за фокусы с кроватью, - вздохнуло это рыжеволосое чудовище, - сам знаешь, терпеть не могу будить кого-либо, по мне так пусть лучше слюни и дальше пускают, но мне тут Старик внушение с утра сделал - ты ему срочно понадобился по делу - и теперь вот через каждые пять минут об этом напоминает.

- А в чём дело? С чего бы это я ему понадобился? - вяло поинтересовался я.

- Действительно, с чего бы? - весьма натурально изумился Грэй. - Ты его полноценный подчинённый, на работу постоянно опаздываешь, заказы первым выхватываешь, хорохоришься, не слушаешься начальства...

- Что опять подслушивают? - перебил я его.

- Да нет, - ухмыльнулся он, - просто давно мечтал позудеть у тебя над ухом с самого утра. Так вот, у Старика к тебе дело есть - один весьма крупный заказ как раз для твоего уровня. Детали он мне не сообщал, но, судя по одолевшей его трясучке и обильному слюноизвержению, заказ действительно жирный...

- Падр-р-робности давай, не томи душу, - прорычал я, лениво потягиваясь и изгибаясь.

- Откуда я их тебе возьму? - фыркнул Грэй. - Я бы сообщил, если б знал...

- Ты у нас добываешь информацию, и ты не знаешь деталей?! - изумился я.

- Андрей, проснись! Информационные блоки и все сведения поступают в закрытом и закодированном виде, а что полагается за несанкционированное вскрытие и расшифровку? Помнишь?

- Помню, - проворчал я и сел на кровати. - А ты чего так... официально, что ли... говоришь?

- Да просто голова у меня болит от всех проблем со Стариком, - отмахнулся он нетерпеливо. - Это ты у нас в реанимации в кольто валялся и балдел, а мне кучу отчётов и бланков пришлось писать и заполнять, кучу объяснительных отправлять... Ладно. Будешь на фирме, зайдешь? Посмотреть на тебя хочу, да и Элечка наша по тебе соскучилась...

- Пусть перетопчется - я замужем, - буркнул я, пытаясь вспомнить, куда сунул одежду.

- Замужем? - Грэй иронично приподнял бровь. - И когда уже успел? Да ещё и без меня?

- Ну то есть не замужем, а женат... В смысле в кавычках женат... Короче! - я запутался в словах и в мыслях - слишком много всего на мою бедную голову да ещё и с утра пораньше. - Короче, передай этому старому костотрясу, что за заказ я возьмусь, если только не понадобится никого опять спасать.

О, Триединый, где же мои носки?!

- О заказе сам со Стариком договоришься, - спокойно ответил Грэй, задумчиво наблюдая, как я прыгаю в штанах по комнате - спросонья у меня хватило ума засунуть обе ноги в одну штанину. - Только забеги ко мне обязательно, хочу на тебя посмотреть...

- Дело есть? - я сделал ужасно таинственный и загадочный голос. - Или ты меня просто любишь?

- Может быть, - зевнул он. - Отбой, Андрюха.

- До встречи, рыжий, - бодрым голосом попрощался я.

Потолок-экран замигал и погас, после чего вернулся к своему стандартному цвету. Я зевнул и удивлённо посмотрел на него: интересно, как это Грэй смог дозвониться до меня, если вызов я не принимал... Мистика какая-то... Я зевнул ещё раз и чуть ли не с волчьим подвыванием и с истинным наслаждением почесал голую грудь, после чего огляделся и поёжился - чего-то явно не хватало. Мой взгляд упал на пульт от кондиционера (пульты от бытовой техники - вещь нынче недешёвая, сейчас немногие их приобретают, потому что большинство компаний выпускают потоком технику со встроенными пси-кристаллами Альба?ра, которые ориентируют выполнение операций на мысли человека, это дешевле и проще в изготовлении; ну а что поделать, если я актёр, пусть даже бывший, и мысли у меня как вспугнутые тараканы бегают внутри головы всякий раз разные; что же мне теперь ходить по комнатам и от тостов с вилками уворачиваться?), я тупо смотрел на него секунду-другую и вдруг понял, чего мне не хватает: в это время марсианских суток, на которые ориентируют и время Деймоса, Солнце находится на другой стороне и довольно холодно становится даже в утеплённых квартирах.

Я взял пульт, посмотрел на кондиционер и вдруг увидел свои носки. Палец на автомате коснулся сенсорного экрана. Мощно дунул тёплый воздух, и оба носка отправились в свободный полёт... Один долетел вполне нормально и шлёпнулся аккурат возле моих ног, второй же пошёл по синусоидальной кривой, подгоняемый струями воздуха, и ляпнулся в аквариум, перепугав при этом рыбок. Я вздохнул и покачал головой - во всём этом чувствовалась шкодливая рука Шелы...

Уладив все проблемы с собственным организмом, искупав его в тёплом утреннем душе с массажными струями, расчесав свою буйну головушку и закутав себя, любимого, в чёрный с золотом халат, я уселся на балконе в кресло с чашечкой чая. Вид с балкона открывался восхитительный: берег моря, песчаный пляж, на котором в соответствии с моими тайными пожеланиями не было ни души, рокочущие волны, неторопливо ползущие на берег и бессильно откатывающиеся в своё царство воды и света; седые тяжёлые тучи; лёгкий ветерок, забавляющийся и играющий с пеной морской, и меж двумя царствами неба и воды лёгкими белыми лепестками скользящие чайки... Я люблю море... Люблю смотреть на его тяжёлую поступь, когда оно неспешно облизывает берег; люблю его дикие танцы, когда бешеные порывы ветра заставляют волны вставать на дыбы, когда солёные брызги полосуют лицо и растягивают в кривой ухмылке губы, когда от кромки волн тебя отделяют лишь десять сантиметров специального укреплённого пластика и толика благоразумия... Люблю ночь, когда она своим тёмным бархатом накрывает морскую гладь, и кажется будто небо обнялось с водой, когда не видно почти ничего, и лишь свет невыразимо далёкой Луны, неподвижным белым глазом висящей высоко в небе над горизонтом, ложится на воду, освещая её немного, и создаётся впечатление, что если сильно захотеть, то можно пробежаться по этой лунной дорожке навстречу горизонту и неизвестно чему... Я пригубил чай и улыбнулся своим мыслям, вспомнил, как плыл когда-то по этой лунной дорожке вместе с Шелой и всякий раз, останавливая на ней свой восхищённый взгляд, мне казалось будто вся она блистает золотом на чёрном бархате волн... А потом был берег и яркий костёр на берегу, и звёздное небо над головой, и мы занимались любовью под мягкий шёпот и шелест волн...