Владислав Покровский - Курьер

Налево. Я осторожно обошел двух информатиков, выяснявших отношения прямо в коридоре. Чего-то они там явно не поделили: в перерывах между воплями и нецензурной бранью до меня доносились какие-то гремучие термины, понятия, сыпались дождём примеры уравнений и прочая заумь. Я оглянулся, информатики, прекратив драть друг у друга патлы и бороды, принялись, сопя, покрикивая и переругиваясь, покрывать стену коридора цифирной и буквенной вязью, которая постепенно складывалась в запредельные для понимания уравнения. Я покачал головой и двинулся дальше, за моей спиной эти горе-научники, похоже опять чего-то не поделив, вновь перешли к рукоприкладству.

- Андрей!

- Грэй!

Рёв, вырвавшийся из наших глоток, заставил болезненно поморщиться бегавших мимо нас служащих.

- Рад тебя видеть, дружище!

Дыхание со всхлипом вырвалось из моей груди, когда этот рыжий здоровяк, начальник отдела яйцеголовых, обнял меня по-дружески, а затем ещё и хлопнул своей широкой как лопата ладонью по спине.

- И я тебя рад видеть, рыжий, - просипел я, пытаясь восстановить дыхание.

Хлюпиком меня назвать никак нельзя, мышцы у меня развиты специальными тренировками и крепки как сталь, но что тут поделаешь, когда у него руки толще моих ног, а пальцами он запросто может согнуть в кольцо стержень из рата?на (последняя марка одного из наикрепчайших сплавов, которые в большинстве своём используются для обшивки корпусов кораблей космического патруля). На одной из вечеринок, посвящённых какому-то корпоративному празднику (мы тогда не особо вдавались в подробности, просто был повод шумно погулять в компании), он так и поступил, сделав из отвёртки одного из технарей вполне приличный штопор, а отвёртка между прочим была из промышленного ратана. Впрочем, особенно странно представлять этого здоровяка, способного с лёгкостью поднять собственную машину, согнувшимся в три погибели перед монитором компьютера и рассчитывающим в уме трёхэтажные коэффициенты информационных и техногенных матриц.

- Тебя Старик прислал? - спросил Грэй, когда буря эмоций от нашей встречи, наконец, улеглась, и он пригласил меня в свой кабинет.

- Да, - ответил я, удобно располагаясь в мягком кресле. - За вирром. А ты чего спрашиваешь, сам ведь знаешь, что к чему да почему...

- Да так, - неопределённо пояснил он. - Кофе будешь?

- Если ещё прибавишь к нему ложку местных сплетен, то с удовольствием, - я рассмеялся и довольно вздохнул.

- Сплетни... - Грэй вдруг лихо мне подмигнул и широко улыбнулся. - Когда же ты повзрослеешь, Андрей?

Пока я переваривал вопрос, этот Геракл нажал кнопку селектора.

- Э?лечка, будь так добра, сделай кофе на двоих и еще булочек возьми из сейфа, а-то этот проглот опять будет жаловаться, что его не кормят.

В селекторе пискнуло в ответ, и он убрал свой палец-сардельку с кнопки.

- Что значит "проглот"? - громко возмутился я. Моей гордости и самолюбию был нанесён весьма чувствительный удар.

- Видел этих двух клоунов у входа?

- Ну да, - растерянно ответил я и открыл рот, чтобы задать вопрос, но меня опередили.

- Мистер Аластор? - прозвучал милый женский голосок, и раздался деликатный стук в дверь.

- Да, Элечка, заходи, - гаркнул Грэй и хитро посмотрел на меня, прижав палец к губам. Я вообще перестал понимать, что происходит.

Дверь отворилась, в неё задом, то есть спиной к нам вошла миловидная - со спины это было очень хорошо видно - девушка с подносом, на котором как две башни над Парижем возвышались дымящиеся чашки с кофе, а посередине на блюдце лежали румяные пышные булочки. Девушка вошла, повернулась, и у меня перехватило дыхание - давненько меня так не цепляло, давно я не видел столь совершенной красоты и фигуры. Я скосил глаза, Грэй сидел, откинувшись в кресле, и довольно наблюдал за моей наверняка обалдевшей рожей.

Девушка сноровисто отодвинула в сторону какие-то документы, непонятного вида и назначения приборы, которыми вечно был захламлен стол Грэя, умостила поднос и, мило улыбнувшись мне, отчего я едва не поплыл в своем чересчур удобном кресле, произнесла:

- Мистер Аластор, ваш "проглот" будет доволен, эти булочки точь-в-точь как из кабинета директора.

Она закинула прядь густых каштановых волос за ухо и переступила с ноги на ногу, соблазнительно оттопырив бёдра. На "проглота" я не обратил внимания, мысленно я уже снимал с неё эту воздушную блузку и тугую, обтягивающую бёдра как чулок стройную ножку, юбку.

- Умничка ты моя, - проникновенно сообщил Грэй, прижав руки к груди, - без тебя весь отдел медным тазиком бы накрылся...