Журнал «Если» - «Если», 2001 № 03

В центре мне тоже повезло. «Последний, случайный» троллейбус подкатил к остановке «Проспект Ленина» будто по заказу…

Правда, последствия моего ночного приключения были уже лишены всякой мистики и фантастики. При следующей встрече я сказал даме своего сердца, что нет смысла и дальше разоряться на такси и совершать поздно вечером во тьме дальние путешествия. Гораздо разумнее расставить все точки над «i» и поселиться под одной крышей, скрепив наши отношения законным браком, ибо все равно к этому оно идет… После недолгих традиционных оханий и замираний предложение было благосклонно принято.

Свадьба, правда, состоялась не сразу, а в августе. И этот эпизод моей биографии уже совсем не имеет отношения к фантастике. Разве что самое косвенное: будущий знаменитый специалист по фантастической литературе Виталий Бугров решил почему-то в разгар веселья выпрыгнуть из окна (высокого, хотя и на первом этаже) и вывихнул ногу, пришлось вызывать «неотложку».

Впрочем, данный случай не сильно омрачил торжество. Оно происходило на квартире у моей старшей сестры (она жила тогда еще не в Москве, а на окраине Свердловска). Затянулось торжество до ночи, несколько раз выплескивалось из дома на заросший широкий двор и шумом своим потрясало поселок Уктус, ибо редакция «Уральского следопыта», в которой я в ту пору работал, умела справлять всякие праздники…

А во дворе тихонько плакал мой преданный друг и адъютант третьеклассник Алька (в будущем — знаменосец и капитан «Каравеллы»). Мне сказали про его слезы, и я выскочил на крыльцо.

— Алька, ты что?

— Да… ты вот… теперь поженился и с нами больше не будешь…

Я поклялся Альке, что «буду», и выполнял эту клятву по меньшей мере еще тридцать лет…

— Не реви, Аленыш, мы еще знаешь сколько всяких дел напридумываем! Скоро начнем снимать кино про трех мушкетеров, вот этим аппаратом! — я кивнул на маленькую кинокамеру в руках у младшего брата, который «наматывал» на восьмимиллиметровую пленку свадебные сюжеты. — Я тебе уже и роль приготовил!

Раскачались со съемкой «Мушкетеров» мы только через год. А растянулась она аж до весны шестьдесят шестого года — это был наш первый игровой фильм, опыта никакого.

От романа Дюма в фильме осталось очень мало — только имена героев да сцена дуэли, где мушкетеры и д'Артаньян, поссорившись и подружившись, лихо отделали превосходящих по численности гвардейцев кардинала. Все остальное было плодом коллективной фантазии. Например, д'Артаньян охотился не за подвесками, а за аппаратом под названием «фильмоскопф», который подарили семилетнему королю немецкие послы. Фантазия же породила и образ юного герцога де Гиза — этакого представителя дворцовой оппозиции, который настраивал маленького короля против зловредного кардинала и коварной тетушки-королевы. В конце концов герцог добился своего: король закинул жестяную корону в кусты и ушел в мушкетеры. Но это случилось в финале. А до того была масса приключений. И масса всяких сложностей, без которых не обходится ни большое, ни малое кино.

Однажды в марте снимали сцену знакомства д'Артаньяна (приехавшего в Париж верхом на березовой палке с лошадиной головой из картона) с Атосом, Арамисом и Портосом. Действие происходило в таверне на окраине французской столицы. Таверна была оборудована в нашей первой после свадьбы двухкомнатной квартирке. В одной комнате свершалось чудо кинематографа, в другой текла обычная жизнь молодого семейства. Случалось, что две эти сферы сталкивались и переплетались — порой довольно драматически. То моя супруга зацепит ногой провод-удлинитель, протянутый через обе комнаты, и летят на пол штативы с осветителями (а в них лампы-пятисотваттки). То выясняется, что в доме «ни крошки хлеба, все съела ваша голливудская компания, а мне идти в магазин некогда, надо укладывать ребенка». То мой полугодовалый наследник Павлушка, умело лавируя между ногами актеров и операторов, ползком просачивается на съемочную площадку и возникает перед объективом в самый напряженный момент (да они все напряженные).

Компания мушкетеров, сидя за столом с бутылками (еще до появления юного гасконца), изображала хмельное веселье и, чтобы приблизить сюжет к современности, горланила популярную в те годы песню:

Алька в этом эпизоде не снимался, но на всякий случай был в полном обличии де Гиза. Костюм впечатлял пышностью и соответствием эпохе, только обувь соорудить не успели, и герцог щеголял в кожаных сандаликах фабрики «Уралобувь». Решили, что зрители не разглядят. Сейчас Алька помогал ворочать рефлекторы-осветители и заведовал реквизитом. А еще — бдил, чтобы мое дитя вновь не проникло в «таверну».