Window Dark - Я - оборотень

Кляня службу, Соколов принялся за дело. А тут еще как назло кончились папки, и он целых два часа потратил на их розыски. Короче, была уже ночь, когда исчезла последняя бумажка с пола. Уточнив у дежурного по ОВД некоторые тонкости, Соколов снова поспешил к лестнице, чтобы внести завершающие штрихи в свою работу. Навстречу ему, по коридору размеренно шел Сашка Костарев, патруль которого должен был в данный момент разъезжать по городу.

— Что, поймали кого? — поинтересовался Соколов.

— Двух субчиков из списочка, — не упустил шанса поведать о своей удаче Костарев. — Понимаешь, какое дело. Едем, гляжу — драка. Подъезжаем, всех в машину. Оказалось, пацан против четверых махался. А как проверили, кто эти четверо, так двое из них в розыске числятся.

— За что в розыске?

— За грабежи.

— Вот повезло кому-то. Мне бы кто так помог. А остальные двое?

— Да так, чепуха. Вот они идут.

Из глубины коридора показались двое: тридцатилетний мужчина и парень лет двадцати пяти. У мужчины неестественно распух нос, а парень закрывал правую щеку ладонью, словно у него болели зубы. Когда он на секунду отпустил руку, Соколов явственно увидел на его щеке четыре кривые, но параллельные друг другу кровавые полосы. Кивнув на прощание Костареву, Соколов поднялся на верх, аккуратно разложил папки по полкам, покинул кабинет, заперев его на ключ, и с чистой совестью отправился домой.

Но не отошел он и ста шагов от здания ОВД, как вспомнил четыре странные полосы на лице у незнакомца. Соколов замедлил шаг, потом остановился совсем. Он мучительно копался в своей памяти: почему эти полосы казались ему слишком знакомыми. И вдруг догадка вспыхнула, как молния: Полынцев, ночь с 18 на 19-е, прошедший ноябрь! Дело то все еще висело на отделе. Круто развернувшись, Соколов бросился бежать обратно, по направлению к ОВД…

… Капитан непонимающе взглянул на появившегося в комнате Соколова, пока тот окидывал глазами комнату: капитан Розов, незнакомый лейтенант, наверное из новеньких, и хлипкий мальчишка. В общем ничего подходящего.

— Товарищ капитан, где тот парень, который участвовал в драке с четырьмя, задержанными патрулем Костарева?

— Да вот он сидит, а тебе зачем, Соколов?

Соколов облегченно вздохнул и радостно воскликнул:

— Царапины, товарищ капитан, царапины. Его надо задержать.

Но видя, что его не понимают, Соколов махнул рукой и пулей вылетел из кабинета.

— Царапины, царапины, что это с ним? — удивленно пробормотал капитан, однако распорядился обождать.

Я немного даже обрадовался, потому что встреча с неизвестным мне вахтером в присутствии милиции у меня особого восторга не вызывала.

Буквально через минуту Соколов вновь стоял перед капитаном и показывал ему какую-то фотографию, которую я не мог разглядеть, так как повернута она была ко мне обратной стороной.

— Это Полынцев Эдуард Сергеевич, — пояснил капитану Соколов.

Я мысленно отметил про себя: Полынцев Эдуард как там его по отчеству… Эдуард, Эдик, Эдя. Эдя? Вот оно что!

Я даже вздрогнул от этой догадки. Крыша над моей головой зашаталась. Но ведь я не мог поступить по другому! Впрочем, кого это сейчас интересовало?

— Ну, что скажешь, Боря? — обратился ко мне капитан.

Я не сразу отреагировал на чужое имя, но потом все же взглянул на протянутую фотографию. Черт знает, кто там был заснят, но работа моей пятерни виднелась налицо. Вернее, на лице.

Капитан взял мою руку и внимательно осмотрел ногти.

— Да, такими ноготками лица не оцарапаешь, — задумчиво произнес он. — И вообще…

Что он этим хотел сказать, я не понял.

— У тебя есть другая куртка, — спросил Соколов.

— Нет, — горестно ответил я, разглядывая свои лохмотья.

— Девчонка говорила, что у нападавшего на нее куртка была фиолетовой, обратился Соколов к капитану, — а у него синяя.

— В свете уличного фонаря такая тоже выглядит фиолетовой, — возразил капитан. Дураком он не был, и это несколько меня огорчило.

Вскоре я знал, что напал на Кузину Светлану Федоровну 1974 года рождения с целью завладения личными вещами (дубленкой), а когда трое прохожих попытались меня остановить, убил одного из них и сбежал с места преступления. Погибшим оказался Полынцев Эдуард Сергеевич тысяча девятьсот не запомнил какого года рождения. Орудие убийства пока установить не удалось, и мне предлагалось немедленно его сдать.

У меня прямо руки опустились. Со всех сторон виноват. Мало убил, так ведь еще ограбить хотел. А пойди, докажи теперь, что это не так.