Виктор Колупаев - Случится же с человеком такое!.. (сборник)

Иногда он сам записывал свои стихи, иногда это делала Аня.

Случалось, что у него «заклинивало» и стихи не писались. Тогда они шли к кому-нибудь в гости или приглашали к себе.

Сосед по площадке купил мотороллер, Чесноков помогал грузить его на машину, втаскивать в гараж и вместе с женой был приглашен на «обмыв» покупки.

Собралось человек восемь, все заядлые мотоциклисты и автомобилисты. Разговор, естественно, вертелся вокруг автомобильной темы. Кондратюка поздравляли, пили за колеса, за руль, за запчасти. Советы сыпались со всех сторон. Вениамин Кондратюк сиял. Его жена незаметно сновала из комнаты в кухню, таская тарелки и стаканы.

Вначале Чесноков чувствовал себя неуютно, но потом постепенно освоился. Кондратюк то и дело бегал в гараж посмотреть, не сперли ли мотороллер. Мотороллер никто не спер. Кондратюк показывал всем ключ зажигания и старательно окунал его в стакан с водкой.

— А почему бы и вам не купить мотороллер? — спросил он Чеснокова.

— Действительно, почему? — зашумели вокруг. — Красота! В лес, на базар за картошкой. Быстро.

— Мы как-то не думали об этом, — сказал Чесноков.

— Да у нас и денег-то нет, — сказала Анечка.

— Ага! Денег у них нет! На книги, на барахло — есть. А на мотороллер нет!

— Книги не барахло, — сказал Чесноков.

— Ну зачем вам столько книг?

— А зачем тебе мотороллер?

— Да хотя бы в лес съездить. В автобусе не надо толкаться. Захотел — съездил. В любой момент.

— Так же и книги. Захотел — взял с полки и прочитал.

— Ну прочитал раз, и хватит. Да и в библиотеке можно взять.

— Можно ездить на такси. К чему мотороллер?

Кондратюк даже опешил:

— На мотороллере я буду ездить! Он окупается! А у вас эта макулатура стоит без пользы! Зачем?

— Это не макулатура. Это люди, друзья. Верные — и на всю жизнь.

— Врете вы! Интеллектуалами хотите казаться! Чтобы зашли к вам в квартиру и первым делом увидели полки с книгами. Вот, дескать, умные люди живут. Сервант с посудой в угол, значит, а книги на видное место… Знайте все, что мы выше соседа! Он купил мотороллер, а книг не покупает! Писаки гонорары задарма получают! Землю бы всех копать заставить!

— Это ты переборщил, — начали успокаивать Кондратюка.

— Подумаешь! — орал хозяин. — Я тоже книжный шкаф заведу!

— Кур заводят, — сказал Чесноков.

— Вот мотоцикл куплю, а потом книг полный шкаф наставлю, чтобы все знали, что я тоже не дурак.

— Ну нет! — заорал Чесноков и даже ударил кулаком по столу. — Я тебе не дам книги покупать. Не позволю! Там люди, мысли. И чтобы они в твой шкаф-гроб? Да они там зачахнут, с ума сойдут, умрут. Не позволю!

— Пойдем домой, Володя, — сказала Анечка.

Анечка тянула Чеснокова за рукав. Кондратюка держали за пиджак, он все время порывался броситься врукопашную.

Чесноков проснулся на другой день с пакостным привкусом во рту. Голова хоть, слава богу, не болела. Анечка только сказала:

— Как ты мог затеять с ним этот разговор?

— Разве я начал? — оправдывался Чесноков.

На площадке он встретился с Кондратюком. Было как-то неловко за вчерашнее, и он спросил:

— Э-э, Вениамин, как у тебя мотороллер?

— Спасибо, ничего, — ответил Кондратюк. Он тоже не совсем уверенно чувствовал себя после вчерашнего разговора. — А ты, Владимир, дал бы мне что-нибудь почитать. А? Чтоб за душу взяло!

— Такого у меня нет, да и вряд ли где найдется, — ответил Чесноков, но Кондратюк не понял иронии.

— Ну что-нибудь там современное. Что в этом году на соискание Государственной премии выдвинуто?

Они прикурили от одной спички и вместе вышли из подъезда. Работали они на одном заводе, в одном отделе.

С неделю Чесноков просил Анечку даже не упоминать о стихах и литературе вообще.

Потом отошел.

Через три месяца было готово около тридцати стихотворений. Чесноков отдал их перепечатать машинистке, работавшей на дому. При этом он страшно волновался, назвался чужим именем. Конфузился. И когда наконец все было отпечатано, облегченно вздохнул. Однажды в пятницу, после работы, он надел белоснежную рубашку, черный костюм, нацепил синтетический галстук, поцеловал Анечку и направился в редакцию.

Особенно не размышляя, он пошел прямо к редактору. Но редактор был не в духе. Его никак не освобождали от работы в молодежной газете. Про единственный визит Чеснокова он, конечно, забыл и теперь взвинченно и недружелюбно попросил его выйти вон. Чесноков, ничего толком не понимая, ведь его же просили прийти через три месяца! — выскочил в коридор и, собравшись с мыслями, решил все бросить и идти домой. Редактору, который, в общем-то, был хорошим и добрым человеком, стало стыдно оттого что он ни с того ни с сего наорал на незнакомого человека. И через несколько секунд он тоже был в коридоре. Чесноков еще не ушел. Редактор облегченно вздохнул: