Александр Студитский - Разум Вселенной

При всех решительных мерах, предпринятых американским правительством, госпитализация такого количества больных на территории северо-восточных и атлантических штатов оказалась неосуществимой. Под госпитали были заняты все гостиницы, общежития, санатории, многие крупные государственные здания, пригодные для приема больных, но удалось разместить едва половину нуждающихся. Быстро, применяя военные строительные методы, сооружали временные больницы. Но и их не хватало. Около двух миллионов больных американских граждан приняли другие страны.

Юрий читал все сообщения с жадным, нетерпеливым вниманием, и сквозь строчки печати, через буквы читаемых слов ему мерещилось лицо Зои, каким он увидел его впервые после ее возвращения.

Посещения в больнице разрешили только на десятый день. Андрею и Зое стало несколько лучше, но доступ к ним был строго ограничен.

Зоя лежала у окна, и белый, ровный свет зимнего дня падал на ее бледное лицо и руки. Юрий не видел в палате никого, кроме нее, и шел как лунатик.

— Здравствуй, Зоя, — прошептал он, задыхаясь от нежности и боли.

На ее похудевшем лице светло-карие глаза казались огромными. Она произнесла едва слышно: «Как я рада тебя видеть!» — и чуть приподняла руку с синеватыми жилками.

Сердце Юрия стиснула жалость — такой прозрачной, такой бескровной была эта рука.

— Ну вот, дело идет на поправку, — неловко сказал он. — В левой руке Юрий все еще держал цветы — весенние мимозы из Сочи, которые продавали по всей Москве, и только теперь он догадался, что их нужно передать Зое. Она с трудом поднесла цветы к лицу.

— Как хорошо! — прошептала она. — А я чувствую себя лучше. Уже больше трех недель прошло. Вероятно, я буду жить.

— Конечно, — бодро сказал Юрий. — Теперь ты быстро выздоровеешь. Кровь нормализируется.

— Твоя кровь, — улыбнулась Зоя. — Вот уж никогда не думала, что такое возможно. Твоя кровь в моих жилах.

— Будьте уверены, кровь неплохая, — неловко пошутил он.

— Да, мне теперь хорошо. А как Андрей?

— Тоже хорошо. Ему ввели костный мозг Ярослава. Майина кровь по своим показателям оказалась не подходящей ни для него, ни для тебя.

— Как это удивительно! — сказала Зоя, касаясь тонкими прохладными пальцами руки Юрия. — Мы теперь стали кровными родными. Как брат и сестра.

— Да, как брат и сестра, — машинально повторил Юрий. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Совсем хорошо.

И глаза ее оказали: «Мне хорошо с тобой».

Юрий скоро ушел — ждали другие. Он приходил почти каждый день. Зоя постепенно поправлялась.

Но он знал, что это только начало борьбы организма с лучевым поражением. Опыт лечения лучевой болезни показал, что пересадкой кроветворной ткани решается только первая задача — продления жизни больного. Где-то в недрах его тканей затаился крохотный, слабый росток жизни, какая-то ничтожная частичка, способная к возрождению. Этот росток еле теплится, колеблясь как пламя спички в сырой, ветреный день. Вторая — и главная — задача заключается в том, чтобы раздуть это пламя, разжечь из него костер, вдохнуть жизнь в ничтожный росток и вызвать в нем бурный рост и цветение.

Если только у него достаточно сил для этого.

Теплящееся пламя может оказаться таким слабым, что костер из него не разгорится. Тогда — вторичная болезнь, через три-четыре недели.

Чужая кроветворная ткань начнет хозяйничать в организма. Она станет выполнять свою защитную роль, но будет защищать не приютивший ее организм, а породивший ее и оторванный от нее организм донора, выступая теперь в качестве его представителя против тканей нового хозяина. Защитные факторы, антитела чужеродной кроветворной ткани, погубят спасенный этой же тканью организм.

Вот почему при лечении лучевой болезни переливание костного мозга совмещают с воздействием всевозможными стимулирующими и тонизирующими средствами.

— Меня всю искололи, — жаловалась Зоя.

Вводили все, что может подстегнуть подавленные восстановительные силы. Витамины. Глюкозу, как источник энергии. Камфару для усиления деятельности сердца. Бромистые препараты, укрепляющие нервную систему. Всевозможные тонизирующие вещества.

Теперь он знал, что ему делать. Он не боялся предстоящего спора с Брандтом. До защиты дипломной работы у него остается почти три месяца — времени хватит. Он выписал себе двадцать крыс.

Юрий долго раздумывал над полученным эффектом, прежде чем решился поставить этот эксперимент.