Станислав Лем: Клиент бога

- Нет, любезный сын мой, ты был только пешкой в большой экономической игре, а в писании говорится: "Руку карай - не слепой меч". Ты тоже слепой меч, тебя связывал уговор, ты не был свободен в поступках. Это не грех, говори дальше.

- Святой отец, во время сухого закона я был контрабандистом.

- Провозил водку? Что тут плохого, сын мой? Люди в искушениях очищаются. Тут нет греха.

- Но, святой отец, я вместо водки продавал всякую дрянь.

- Ах, так? Ты поступал благородно, закрывая людям грешную дорогу пьянства. Это был хороший поступок.

- Я убил много людей во время стычек с полицией.

- А ты стрелял бы, если б полиция на тебя не нападала?

- Нет...

- Вот видишь. Ты только защищался. Человек обязан защищать свою жизнь. Ты был вполне прав.

- Я занимался шантажом. Мы выманивали или воровали разные компрометирующие документы и, угрожая их опубликованием, получали большие барыши.

- Какие документы?

- Чаще всего любовные письма.

- Вы грозили опубликованием доказательств супружеской измены?

- Да.

- Эта очень хорошо: измена - большой грех.

- Святой отец, я тяжко грешил во время последней войны. Я переправлял гитлеровцев, эсэсовцев и комендантов лагерей смерти через границу в Латинскую Америку за золото, награбленное у замученных жертв. Я изменил родине и согрешил против человечества.

- Ты можешь назвать этих гитлеровцев?

- Конечно: Эйзель, Виннеке, Миттендорфер, Миллер, Шмик, Губерт...

- Сын мой, ты что, не читаешь газет?! - воскликнул священник, доставая из-под сутаны сложенную вчетверо "Нью-Йорк таймс".- Вот статья о совещании специалистов новой немецкой армии. Люди, которых ты назвал, будут руководить этой армией, это наши верные союзники и друзья. Когда ты в свое время спасал их, ты не только проявил христианское милосердие, помогая гонимым, но показал достойную уважения политическую прозорливость. Это не грех, а как раз наоборот...

- Святой отец, слышу слова твои, но признаюсь, не рассеивают они сомнения моего! - воскликнул гангстер.

Епископ встал.

- Ну, что же,- сказал он спокойно,- если мало надежды вселил я в твое сердце, подойди, я тебе что-то покажу.- С этими словами он нажал кнопку. На темной стене засветился экран: вначале на нем появился купол вашингтонского Капитолия, здания конгресса, потом - его зал. На широких скамьях сидели почтенные старцы, внимательно слушая оратора, говорившего следующее:

"Таким образом, джентльмены, цена ликвидации одного человека путем сбрасывания атомной бомбы составляет 15 центов, а с помощью рассеивания радиоактивного порошка - 64 цента! Итак, я спрашиваю уважаемых сенаторов, можем ли мы позволить себе выбрасывать доллары в окно и использовать в войне порошок, когда бомба в четыре раза дешевле?"

Епископ нажал кнопку. В глубине экрана на фоне голубого неба появился небоскреб, окруженный греческой колоннадой. На двери виднелась скромная алебастровая табличка с надписью "Департамент здравоохранения". Дом приближался с ошеломляющей быстротой, потом экран потемнел, и появился тихий кабинет. Высокий мужчина с буйными каштановыми волосами и аскетическим лицом исследователя говорил, обращаясь к группе одетых в белое врачей:

"Вот наш новый, усовершенствованный препарат... После упорной работы,продолжал восторженно ученый,- нам удалось выделить эта вещество... Одна унция убивает двести тысяч людей! Мы вступаем в новую эру..."

Экран погас. Потом он снова засветился, появилось монументальное здание университета. В огромной аудитории, полной слушателей, знаменитый психолог излагал общую теорию паники. В лабораториях микробиологии разводили бактерии чумы.

- Сын мой, я убедил тебя? - мягко сказал епископ. - Пойми, что жизнь твоя не отличается от жизни многих твоих земляков, что...

- Святой отец! - воскликнул гангстер, стоя на коленях.- Скажи, все эта люди верят в спасение?

- Конечно, дорогой сын мой.

- Воистину я жил во тьме!

- Ну, пойдем, сын мой.

- Куда, святой отец?

- Подписывать условия, дорогой сын.

Гангстер встал, отряхнул пыль с колен и, поискав глазами свою шляпу, сказал:

- Это плохой бизнес.

- Что? - изумленно спросил епископ.

- Ну да. Отдать вам имущество? За что? Все мои тяжкие грехи - пустяк в сравнении с тем, что делают сановники, уважаемые финансисты, ученые. Если они попадут на небо, то я-то уж наверняка стану святым и без вашей церкви!

Перевод с польского.

Примечания:

1. Текст взят из книги "Смех с разных широт. Юмор и сатира за рубежом. (Библиотека "Крокодила" №28) (М: Правда, 1961, 64 с., тир. 150 тыс. экз.) стр. 17-21. Переводчик не указан.