Альфред Ван Вогт - «Если», 1995 № 10

Хотя, увы, сейчас полно людей, готовых заплатить, чтобы за них решили их проблемы, в том числе и душевные. На этом процветают экстрасенсы, маги, колдуны, парапсихологи, коих развелось видимо-невидимо.

— С чем от вас уходит клиент?

— С большим пониманием проблемы, как правило. Иногда — с полным пониманием, с ее решением. Но работать удается только с теми, кто сознательно этого хочет.

«Душа обязана трудиться». Только так…

«Он искал ее в Геленджике, в Гаграх, в Сочи. На другой день по приезде в Сочи, он купался утром в море, потом брился, надел чистое белье, белоснежный китель, позавтракал в своей гостинице на террасе ресторана, выпил бутылку шампанского, пил кофе с шартрезом, не спеша выкурил сигару. Возвратясь в свой номер, он лег на диван и выстрелил себе в виски из двух пистолетов».

После Трууна дорога вдруг начала вилять, непринужденно обегая выстроившиеся правильной цепочкой холмы, именуемые Пурпурной Грядкой, то с одной, то с другой стороны, так что путнику приходилось беспрестанно нырять из тусклого багрянца солнечных лучей в стужу черных теней под северными склонами и наоборот. Углядев окрест просевшие могилы и разбросанные подле них сухие ветви траурного черного тиса, учуяв необъяснимые приливы и отливы неведомых запахов, Кугель прибавил шагу и на максимальной скорости без приключений добрался до Тсомбольских болот. Испустив было искренний вздох облегчения, он тут же охарактеризовал грядущие прелести прогулки по местности, в высшей степени сырой и неприветливой, парой выразительных проклятий.

Дорога по-прежнему шла то вкривь, то вкось, извиваясь меж трясинами и озерцами стоячей воды. Иногда, резко повернув назад, она взбегала на полуразрушенные насыпи древних магистралей, но чаще крутилась и вертелась без всяких видимых причин. В довершение ко всему, северный ветер будто сорвался с цепи и принялся раскачивать заросли тростника, сдувать с грязных луж ледяные брызги и опутывать ноги раздраженного Кугеля его же собственным плащом. Сгорбившись и натянув широкополую шляпу по самые уши, тот побрел на полусогнутых, воспользовавшись единственным в данных обстоятельствах способом уберечься от простуды.

Вскоре ветер очистил небосклон от хмари, и унылый пейзаж предстал перед глазами изумительно выпукло, четко и контрастно до малейшей детали, как в подзорной трубе. Однако Кугель не удовлетворился обзором протяженных перспектив молчаливой древней полуравнины и, задрав голову, тщательно просканировал темно-голубые небеса. Опознав в единственной темной точке далекого пелгрейна, он застыл на месте и продолжал стоять как вкопанный, покуда зловредное создание не растворилось на горизонте, а там зашагал еще резвее прежнего.

К полудню ветер стал капризничать, задувая могучими порывами вперемежку с краткими периодами неестественного спокойствия. Во время интервалов тишины до Кугеля доносились сладкие голоса болотных туманниц, взывающих из-за кочек подобно тоскующим девам: «Кугель, о Кугель!

Отчего ты так спешишь? Приди в мою обитель, расчеши мои изумрудные кудри!» И еще: «Кугель, о Кугель! Куда ты держишь путь? Возьми меня с собой, поделись радостью и горем!» И потом: «Кугель, милый Кугель! День клонится к вечеру, год идет к концу! Приходи ко мне за кочку утолить свои печали!»

Но тот все прибавлял шагу, не на шутку озабоченный проблемой безопасного ночлега, и, когда солнце затрепетало на топком краешке Тсомбольских болот, набрел на постоялый двор, укрытый сенью пяти угрюмых дубов. Кугель с благодарностью принял любезное предложение заночевать, и хозяин — краснолицый верзила с солидным брюшком и явными симптомами хронического жизнелюбия — подал ему вовсе недурной ужин из тушенного в травах блистуна с камышовым пирогом на закуску и кувшин подогретого желудевого пива отменной крепости.

Пока Кугель насыщался, хозяин завел беседу.

— Судя по одежде, человек ты достойный и не лишенный вкуса, однако ж путешествуешь по болоту на своих двоих. Не видишь ли ты в том вопиющего противоречия?

— Вижу, конечно, вижу, — заверил его Кугель. — Но куда чаще, чем хотелось бы, приходится ощущать себя единственным честным человеком среди мошенников, плутов и негодяев. А при таком раскладе состояния не сколотишь.