Р. Лафферти: Шесть пальцев времени

— Вы можете стать невидимым?

— Был только что, когда уходил за барную стойку, чтобы наполнить ваш бокал?

— Каким образом?

— Пешеход передвигается со скоростью около пяти миль в час. Умножьте эту цифру на шестьдесят — число времени. Когда я встаю со стула и иду за барную стойку, я перемещаюсь со скоростью триста миль в час. Поэтому я невидим для вас, особенно, если я двигаюсь в тот момент, когда вы моргаете.

— Кое-что не стыкуется. Возможно, вы и сходили туда и назад, но вы не смогли бы наполнить бокал.

— Нужно ли говорить, что мастерство обращения с жидкостями доступно не всякому новичку? В действительности существует много способов обмануть медлительную материю.

— По-моему, вы мистификатор. Вы знакомы с доктором Мэйсоном?

— Я знаю, что вы ходите к нему на прием, и я в курсе его тщетных попыток постичь некую тайну.

— Я по-прежнему считаю вас обманщиком. А вы можете вернуть меня в то состояние сна, в котором я побывал месяц назад?

— Это не сон. Но я могу ввести вас еще раз в это состояние.

— Докажите.

— Смотрите на те часы. Верите ли вы, что я могу указать на них пальцем и остановить их для вас? Для меня они уже стоят.

— Нет, не верю. Да, я догадываюсь, что должен верить, поскольку вижу, что вы только что остановили их. Но это может быть еще один фокус. Я не знаю, куда часы подключены.

— Так же как и я. Выгляните на улицу. Посмотрите на все часы, которые видны отсюда. Разве они не стоят?

— Стоят. Возможно, нет электричества во всем квартале.

— Вы же знаете, что оно есть. Окна в домах по-прежнему светятся, хотя уже довольно поздно.

— Зачем вы играете со мной? Получается ни „тпру“, ни „ну“. Или раскройте мне секрет, или честно скажите, что не сделаете этого.

— Секрет не прост. Его можно постичь, только усвоив всю философию и все учения.

— Для этого не хватит жизни.

— Не хватит обычной жизни. Но секрет секрета (если можно так выразиться) заключается в том, что человек должен использовать часть этого секрета в качестве инструмента познания. Человек не способен изучить все за одну жизнь. Однако, получив право сделать первый шаг — возможность читать, скажем, шестьдесят книг за то время, которое он тратил раньше на прочтение одной, поразмышлять минуту, израсходовав всего лишь секунду, выполнить дневную работу за восемь минут и таким образом сэкономить время для других дел, — с такими возможностями он может начать. Хотя должен предостеречь. Даже для самого умного это гонка на выживание.

— Гонка? Что за гонка?

— Гонка между успехом, который означает жизнь, и неудачей, которая означает смерть.

— Давайте отбросим театральность. Как входить в состояние и выходить из него?

— На удивление просто, так легко, что покажется ерундой. Сейчас я набросаю два схематических рисунка. Обратите на них самое пристальное внимание. Вот первый, воссоздайте его у себя в голове, — и вы войдете в „состояние“. Теперь второй рисунок, мысленно представьте его, — и вы вернетесь в нормальное время.

— Так просто?

— Это обманчивая простота. Весь фокус в том, чтобы разобраться, как это работает, — если хотите преуспеть, а значит, жить.

Чарльз Винсент попрощался и пошел домой, преодолевая каждую милю менее чем за 50 обычных секунд. Он так и не увидел лица человека.

* * *

Способность входить в ускоренное состояние по личному хотению создает ряд преимуществ: интеллектуальные, меркантильные и амурные. Это как игра в лису. Нужно быть осторожным, чтобы тебя не поймали, и аккуратным, чтобы не разбить, не поранить то, что остается в нормальном времени.

Винсент всегда мог уединиться на восемь-десять минут, чтобы войти в состояние и выполнить работу за весь день. А 15-минутный перерыв — превратить в 15-часовую прогулку по городу.

Он получал мальчишеское удовольствие, превращаясь в призрака: возникал из воздуха и стоял столбом перед приближающимся составом под вопли гудка, на самом деле не подвергаясь никакой опасности благодаря своей способности перемещаться в пять-шесть раз быстрее поезда; входил и усаживался в центре выбранной компании, чтобы внезапно проявиться, пристально посмотреть на них и исчезнуть; вмешивался в игры и состязания, поднимался на ринг, чтобы поставить подножку, толкнуть или съездить по физиономии бойцу, который ему не нравился; носился по хоккейному льду, разбрасывая ледяную крошку, со скоростью 1500 миль/час, чтобы забросить по десятку шайб в каждые ворота, пока люди осознавали, что происходит что-то неладное.