Стивен Холл: Дневники голодной акулы

— Но я не чувствую, чтобы я хоть что-нибудь забыл, — сказал я, заново обшаривая все закоулки внутри своей головы. — В памяти у меня попросту ничего нет. То есть я, кажется, ничего не чувствую по отношению к той девушке. Даже не…

Я развел руками, пытаясь этим жестом выразить степень пустоты и ее масштабы.

Туманность Рэндл задвигалась, растягиваясь и снова вворачиваясь внутрь себя, пока крупная мясистая рука с зажатой в ней салфеткой не начала похлопывать меня по колену.

— Первые несколько часов всегда очень трудны для пациента, Эрик. Тем более для вас.

— Как это понимать?

— Ну, как я уже говорила, ваше состояние… мне не хочется называть его уникальным. Я уже привыкла к вашим реакциям.

— Я не в первый раз на приеме, доктор?

Она отозвалась не раздумывая.

— Это у вас одиннадцатый рецидив, — сказала она.

— В большинстве случаев диссоциативная амнезия проходит относительно быстро. Говоря в общих чертах, психическая травма срабатывает как спусковой крючок и вызывает состояние, в результате которого забывается. Иногда потеря памяти может иметь, — доктор Рэндл описала рукой неопределенный круг, — более общий характер, но такое случается не часто. Рецидив любого вида является весьма и весьма необычным.

— А одиннадцать рецидивов не отмечались ни разу?

— Да. В подобных вещах редко бывает определенность, Эрик, но, несмотря на это, должна вам сказать… — Она стала подыскивать верные слова, но потом сдалась, бросила.

— Понимаю, — сказал я, стискивая в руке салфетку.

Рэндл, казалось, призадумалась. Когда ее мысли обратились внутрь, то их тяжесть на несколько секунд пропала. Потом она снова посмотрела на меня: лоб ее был изборожден морщинами.

— У вас ведь нет настоятельной потребности уехать, правда?

— Уехать? — переспросил я. — И куда же?

— Куда угодно. Существует очень редкое состояние, которое мы называем «беглец»…

— Как?

— «Беглец». Те, кто его испытывают, именно так и поступают: снимаются с места и бегут. От своих проблем, от своего прошлого, от всего. — Она жестом изобразила нечто вроде «раствориться в клубе дыма». — Просто исчезают. Прежде чем мы продолжим, скажите, уверены ли вы, что не чувствуете желания совершить нечто подобное?

— Не думаю, — сказал я, рассматривая эту идею со всех сторон. — Нет. Не думаю, чтобы мне хотелось куда-нибудь уехать.

— Вот и хорошо. Можете привести мне цитату из «Касабланки»? [3] «Касабланка» (1943) — голливудская классика, в главной роли Хамфри Богарт (1899–1957) — американский актер, удостоенный «Оскара» (1952) за роль в фильме «Королева Африки».

— Простите?

— Какую-нибудь цитату из «Касабланки».

Я подвергался серьезной опасности провалиться, но справился с ее заданием.

— «Из всех питейных заведений на свете она непременно явилась именно в мое».

— Верно, — кивнула Рэндл. — А кто это говорит?

— Богарт. Рик. Герой или актер?

— Это не важно. Вы можете описать, как он это произносит?

— Да.

— Этот фильм цветной или черно-белый?

— Черно-белый. Он сидит со стаканом в руке за…

— А когда вы в последний раз смотрели «Касабланку»?

Рот у меня раскрылся, и в гортани чуть было не зародился звук. Но ответом я не располагал.

— Понимаете? По-видимому, все, чего вам недостает, Эрик, так это памяти о самом себе. А подобное положение дел, боюсь, типично для «беглеца». — Рэндл с минуту поразмыслила. — По правде сказать, мне не хочется навязывать это вам в качестве окончательного диагноза. В вашем случае так много необычного. Например, в ту ночь, когда произошел несчастный случай, амнезия у вас даже не началась. Представляется, что у вас вообще не было никаких симптомов на протяжении почти двенадцати месяцев.

— И насколько это необычно?

Доктор Рэндл подняла брови.

— Ясно.

— Когда это наконец произошло, то потеря памяти касалась только одной ночи — ночи, когда случилось это событие в Греции. Затем вы три месяца проходили регулярный курс лечения от амнезии, и у вас наблюдался даже некоторый прогресс, но наступил рецидив.

— Что означает?

— Вы вдруг утратили еще больше воспоминаний… — Она сделала паузу, чтобы я сумел это воспринять. — Все воспоминания о вашем отдыхе в Греции стали отрывочными, да и о других периодах вашей жизни, некоторые из них совершенно не имели к этому отношения, но и там вы стали ощущать небольшие провалы.

Небольшие провалы. Крохотные недостающие частички. Обкусанные там и сям кусочки.