Лертукке - Последняя легенда Анкаианы

- Это верно. Все довольны. Ты достаешь мне что там... что бы там ни было, а я тебя не трогаю. Лат Ла далеко, туда и обратно только на катере, он у меня есть.

- А когда я все вытащу?

- Уедешь куда-нибудь. Если мне не веришь.

- После того, как ты мне угрожал?

- А что ты хочешь? Подумай, кто ты и кто я. И вообще, когда я тебя нашел, ты был в моей власти. Я бы мог...

Аланкрес прервал его снисходительной, странно умиротворенной улыбкой.

- Ничего ты не мог. На следующий день, но не тогда... Готовь свой катер, завтра я приду.

- На пристань?

-Это называется пристанью, - сам себе объяснил Аланкрес, вспомнив прогнивший деревянный каркас мостков на берегу. - Нет, сюда. Там мне не нравится. Туда мы пойдем вместе.

- Подожди...- Фила такой расклад не устраивал, и он лихорадочно соображал, под какой бы причиной его сменить, - Я могу до завтра не достать горючего...

Аланкрес посмотрел на кладоискателя, как тот смотрел на уховерток и мокриц.

- Не вноси сумбур в мою хрупкую жизнь, - сказал он высокомерно. - Не достанешь - отложим.

Затем он соскользнул в сад и пропал.

6. Возвращение.

Кэсси шла по простирающейся на многие километры анкаианской свалке, размышляя о том, почему же ей так хорошо здесь. Может быть потому, что здесь одно место не похоже на другое. Или потому, что на свалке можно было найти все. Даже общество. Обитатели называли свои владения Полигоном и говорили, что на полигоне могло произойти все, что угодно, на то он и полигон.

Вот домик Оськи. Однажды Оське приснился сон, что она идет по длинному, сколоченному из досок коридору, где много дверей. За каждой дверью еще одна и, по мере открывания их растет надежда. За каждой дверью открывается короткий проход, который ведет все ближе и ближе к цели. Оське оставалось совсем немного дверей пройти, и она узнала бы, что это за цель, но ее разбудил Дебил, пришедший попросить заварочки. И с тех пор Оська строит этот самый коридор. Снаружи. Сначала стены прохода, потом дверь сектора. Потом опять стены. Внутри она еще не была, она зайдет туда когда-нибудь, она будет открывать двери и почувствует надежду... Надежду на что-то очень хорошее, что ждет ее там, в конце коридора, просто не может не ждать. Даже если там она ничего не увидит, это уже будет не важно. Потому что она дойдет до цели, и жизнь ее изменится, Оська в это верит... Если кто-нибудь в это время подержит Дебила, чтоб чаю не захотел.

- Оська!

- Киска... Купила? - осведомилась хрупкая девушка с золотистой косичкой в посыпанной опилками майке. Она сидела на крыльце и щурила зеленые глаза, рисуя что-то ручкой на выцветших джинсах.

- Да, только три не получилось. Осталось всего два...

-Ладно, остаток пропьем, - великодушно согласилась Оська. - Все равно мне этих еще месяца на два хватит, а дальше посмотрим...

Кэсси высыпала гвозди в большую банку на столе у Оськи, посмотрела немного в окно, из которого открывался вид на большой, красивый самолет и кусочек неба, вздохнула, покатала по полу некогда несработавшую мину, которую Оська где-то выкопала и держала дома из любви к риску (правда, несмотря на эту любовь, Оська не любила, когда мину шевелят, и поэтому все катали ее тайком), посмотрела на оськин шарж на Дебила, подивившись еще раз ее гениальности - сама она не умела рисовать шаржи и, наконец, вышла.

Подруга сидела к ней спиной на крыльце и строгала палочку.

- Оська...

- У?

- Я пойду.

- Пообедать не останешься?

- Тороплюсь.

Оська подняла голову и замерла с ножиком в руке, пристально глядя на Кэсси. Встретив ее непонимающий взгляд, объяснила:

- Ты меня удивляешь.

Кэсси вспомнила, что давно никуда не торопилась.

- Стараюсь.

Однако Оська выглядела хмурой.

- Если что, знай - здесь тебя ждут. И никогда больше не торопись, очень прошу. Меня это беспокоит. Оська загорелой мускулистой рукой заправила похожую на лошадиный хвост челку за ухо, а потом почесала комариный укус на щеке. - Кстати, после того, как ты ушла вчера из бара с этим длинным, о тебе спрашивал какой-то рыжий тип. В смысле кто, откуда...

- Какой тип?

- А я почем знаю... Здоровый. Ничего, так... Вежливый. Дебил говорит, у него пушка. Я не видела, только пиджак классный. Если бы на свете бывали рыжие шпионы, я б сказала, что он из них. А кто он?

- Без понятия...

- Значит, клеиться будет. Пушка есть, и думает, все можно. Все они такие, эти...

Оська вдруг замолчала и коснулась лба кончиками пальцев. Она всегда делала так, когда чего-то не понимала, или заговаривалась, или ей в голову приходили, на ее взгляд, не соответствующие ситуации мысли. Эта привычка, как она однажды поведала Кэсси, осталась у нее со времен психушки, и являлась издержкой самоконтроля, благодаря которому Оська некогда это заведение покинула.