Жанна Браун - Синяя дорога

Уничтожить бот, раз. Создать убедительные доказательства собственной гибели при аварии, два. Сегодня же ночью нашептать решение проблемы Аркадьеву. В ближайшую неделю стимулировать еще несколько перспективных исследований. Выявить и взять под наблюдение того агента, которого Зарриан пришлет на смену. Опекать Аркадьева и других, одновременно через нового агента дезинформируя Зарриан об отсутствии важных открытий. Обеспечить беспрепятственное развитие катонной техники.

Хорошо, что отец не узнает…

И главное. Чтобы эта планета никогда не уподобилась Зарриану. Непонятно, почему Зарриан избрал роковой путь. Странно, как они не поняли: разделившись силовыми барьерами, расколов себя на своих и чужих, они неимоверно, непредставимо ослабили себя. И обеднили. Почему это так долго казалось мне естественным, в который раз спрашивал себя Алька. Единственно правильным? Почему это кажется правильным всем на Зарриане? Неужели я один такой урод? Неужели никто не видит того, что вижу я? Ведь на самом деле я так ничего и не знаю наверняка. Может быть, путь Зарриана — это действительно единственный путь, единственно эффективный способ организации общества, достигшего определенного хозяйственного уровня. Может, Земле еще предстоит повторить путь Зарриана. Но я не хочу, чтобы было так. Я хочу очень многого. Например, я хочу, чтобы и на Зарриане перестало быть так. Забавно. Вселенская империя, распластавшаяся по двум сотням звездных систем, и планетка, еще не могущая разобраться со своими цыплячьими, варварскими проблемками… Едва преодолевающая раскол. Едва вылупляющаяся из невежества. Но она вылупляется правильным путем. Я чувствую и поэтому знаю: этот путь правильный. Надо только дать ей идти этим путем, защитить от тех, кто по случайности чуть раньше начал и оттого оказался чуть сильнее…

Он вышел из автобуса и, глубоко проваливаясь в снег, напрямик, оставляя деревеньку далеко в стороне, пошел к озеру.

Только страшно, что один. Ведь они, земляне эти, не помогут. Долго-долго ты будешь один видеть то, что делается над небом, думал Алька, и отвечать за все… Страшно, что один. Я не привык быть один, я привык, что за мною — сила. Могущественнейшая в этой части Галактики.

Солдат без соратников — бред. Юлька… Жека…

Один.

Он вышел на берег и первым делом выстрелил «пищалку» на середину озера. Ботинки были полны снега. Взрывной волны почти не будет, прикинул Алька, но лучше стрелять с упора, прикрывшись хотя бы пнем, — промахов допустить нельзя.

Один. Ну у кого не спросишь совета, не заглянешь в устав.

Чертовски нервы разгулялись, кулаками хотелось драться, чтобы… чтобы… Он не знал, чтобы что. Чтобы уже кончить, а не начинать. Совершить подвиг, победно звеня голосом, отрапортовать и пойти в наградной отпуск, не думая ни о чем до следующего задания. Отпуска не будет, сказал себе Алька. Никогда не будет.

Он присел у пня, распаковал сумку и настроил деструктор. Он старался работать спокойно, будто и впрямь предстояло обычное стрелковое упражнение. Он старался больше не думать. Лег на живот, положил на торчащий из снега узловатый корень короткий ствол, который так подозрительно круглился в сумке, поводил стволом из стороны в сторону. Хорошо. Удобно. Оставалось еще минут двенадцать с небольшим — пеленг уже засекли, бот сошел с орбиты и пикирует на «писк», не подозревая, что его наводят на лед озера и первый же залп с берега, направленный в реактор, расплавит этот лед… Алька положил палец на теплый стартер деструктора, потом поспешно снял. Нестерпимо хотелось нажать. Ото рта валил пар, ясно видимый в свете неистово пылающей луны и крупных морозных звезд. На разлапистых ветвях сосен, нависших над Алькой, громоздились смутно мерцающие груды снега. Юля, подумал Алька на пробу, но ничего не почувствовал. Было холодно и страшно. Он попытался отыскать среди звезд ту, единственную — мешали деревья. Он стал вспоминать многокилометровые глыбы зданий, напластованных одно на другое, рассеченных на кастовые уровни силовыми полями, он стал вспоминать свою комнату дома и свою комнату в лицее… И опять ничего не почувствовал. Везде чужой, подумал он. Его бил озноб. Он подышал на пальцы правой руки, опять поводил коротким толстым стволом, прогоняя фокус залпа от левого берега до правого и обратно.

Надежная позиция.

Как тебе объявлял благодарность за отличную стрельбу сам директор лицея Хашатхи Рцхацх, ну-ка вспомни…

Отец, мысленно сказал Алька. Не сердись. Ты сам учил меня быть верным долгу. Честным и храбрым до конца. Наверное, меня все-таки растопчут, ты знаешь… Но даже и тогда я хочу погибнуть с честью, это главное право Покоряющего. Право — у предателя, говоришь ты… Знаешь… Да. Это мое право. А еще больше я хочу победить. Мы изуродовали себя. Если бы ты знал, как нестерпимо стыдно мне стало, когда я понял, что всемогущий Зарриан может многому научиться у этих малышей… Стыдно! А твои соратники уничтожат все это, разрушат. И за них мне тоже стыдно. Защитить Землю — мой долг. Ты ведь помнишь? Ты так любил повторять мне эти слова: "Долг есть абсолютная реальность, воплощающая высшие интересы Зарриана и заданная приказами командования и конкретной обстановкой". Высшие интересы, не сиюминутные, отец, не интересы одной лишь касты! Конкретной обстановкой, отец! Своеобразие ее знаю сейчас лишь я. И значит, мне решать. Я никогда…