Журнал «Если» - «Если», 2003 № 12

— Мне нужен пластырь и что-нибудь болеутоляющее, — сказала она, вставляя пластиковую платежную карточку в прорезь Тарса.

Тарс разговаривал с покупателями, только если ему задавали прямой вопрос или если он чувствовал, что одно-два слова могут помочь ему сбыть какую-нибудь полезную мелочь. Но у Трины был такой вид, словно она срочно нуждалась в помощи, и Тарс не смог промолчать.

— Ну и «фонарь» у вас, мисс, — сказал он. — Простите мое любопытство, но… что с вами случилось?

Услышав эти слова, Трина слегка опешила. Ее рот даже приоткрылся от изумления, но совсем немного — мешала больная губа. Несомненно, Трине нечасто приходилось болтать о том о сем с торговыми автоматами.

— У меня есть гримировальный карандаш, мисс. Мне кажется, этот синяк можно замазать, — сказал Тарс. — Что касается губы, то вам следовало бы обратиться к врачу: не исключено, что придется наложить один-два шва. Так что, вы говорите, с вами случилось?

Трина несколько раз моргнула.

— Я… я случайно налетела на дверь.

— Или — дверь на вас… — Тарс ей, конечно, не поверил, но решил подыграть. — Такой очаровательно девушке, как вы, следует быть поосторожнее с дверями. Лучше вообще держаться от них подальше.

Он записал в дебет счета Трины стоимость пластыря и флакончика таблеток и сбросил покупки в приемный лоток. Трина взяла их, продолжая пристально разглядывать сделанную из плексигласа и стали переднюю панель Тарса, словно это было человеческое лицо.

— Почему ты… почему вы заговорили со мной? — спросила она.

— Другие автоматы иногда разговаривают, но… не. так.

Тарс пожалел, что у него нет рта и он не может улыбнуться.

— Наверное, все дело в том, что я отличаюсь от других торговых машин, — сказал он. — В мою память загружена компьютерная копия реально существующего человека, в то время как другие автоматы снабжаются стандартным мозгом фабричного производства. Кстати, меня зовут Тарс.

— Приятно познакомиться, Тарс. А я Трина.

— Я знаю.

— Знаете? Откуда?!

— Так, слышал… Кроме того, ваше имя напечатано на расчетной карточке.

— Ах да, верно! — Трина рассмеялась.

Спрятав карточку и покупки в небольшую сумочку из кожзаменителя, она хотела уйти, но остановилась.

— Послушайте, Тарс… если вы не просто искусственный интеллект, а настоящий человек, то это должно быть ужасно! Вы думаете и чувствуете, как настоящий, живой человек, но при этом вы заперты внутри этой машины, словно заключенный или раб. Поверьте, я знаю, что говорю, потому что иногда я тоже испытываю нечто подобное!

— На самом деле все не так страшно, — объяснил Тарс. — Записанная в мою память компьютерная модель является копией личности моего владельца, поэтому в данном случае отношения между моим «я» и «телом», то есть между мозгом и механическим шасси, являются, скорее, партнерскими. Иными словами, я и мой хозяин — это две стороны одной и той же личности.

— А вы помните, каково это — быть реальным человеком?

— Я помню все; помню даже лучше, чем когда был живым человеком.

— Но ведь это же пытка — знать, что такое быть живым, и оказаться запертым в бездушном металлическом теле!.. Мне кажется, это жестоко!

Тарс повернулся на роликах сначала на два дюйма влево, потом на два дюйма вправо. Он пытался сделать отрицательный жест, но у него не было уверенности, что Трина сумеет правильно истолковать его движения.

— Дело обстоит не совсем так, — сказал он. — Мой хозяин вовсе не рабовладелец. Он человек порядочный и даже приятный. Видите ли, он и есть я!

— Но как же такое может быть?!

— Все достаточно просто. — Тарс снова пожалел, что не может улыбаться. — Примерно раз в неделю хозяин загружает в мою память свои последние воспоминания. Я остаюсь собой, но при этом получаю его новый опыт, новые переживания. И я уверен, что я бы не жил, — точнее, жил бы совсем не так, если бы хозяин не держал меня в курсе всего, что происходит с ним в реальном мире… происходит с ним, а значит, и со мной!

Трина нахмурилась.

— Но ведь реальный мир здесь, а не где-то еще, где живет ваш владелец!

— Да, конечно. Быть может, я неудачно выразился, но… Знаете, расскажите-ка мне лучше о той «двери», на которую вы наткнулись. Может, я сумею как-то помочь…

Разбитые губы Трины плотно сжались, а взгляд впился в переднюю панель Тарса.

— Вы не хотите говорить, и я вас понимаю, — сочувственно сказал Тарс. — Но мне кажется, вы не должны допускать, чтобы кто-то избивал вас. Ведь в этом все дело, я угадал?