Журнал «Если» - «Если», 2003 № 12

Успокоив себя подобным образом, Матвей поднялся на ноги, отряхнул штормовку от хвои и неспешно зашагал по направлению к деревне.

На первое содрогание почвы он не обратил внимания. Решил, что почудилось. Но когда земля содрогнулась повторно, Кожанкин замедлил шаг. Прислушиваясь, настороженно оглянулся. Теперь уже не вызывало сомнения, что с природой вокруг творится что-то неладное. Притихли птицы, а подземные толчки становились все более явственными.

И только тут Матвея шарахнуло по голове, словно обухом. И страшно стало так, что по всему телу выступил холодный пот. Вспомнились слова Саньки Губошлепа про взрывчатку, вспомнился его боевой настрой. Он ведь вовсе не шутил! Наверняка приволок в бункер эту мерзость! А ну как попробует взорвать модель? У него, дурака, ума хватит!..

Сначала неуверенно, потом все быстрее Матвей Кожанкин побежал в направлении расщелины.

— Господи! Только бы успеть!..

Раздался грохот, с деревьев обильно посыпалась хвоя. Не удержавшись на ногах, бывший председатель упал. Вскочив, снова побежал. Теперь землю трясло беспрерывно, потемневшее небо полосовали молнии, неведомо откуда потянуло запахом гари.

— Кому Землю доверил! Олух царя небесного!.. — часто спотыкаясь, Матвей мчался к расщелине. Пот заливал глаза, в висках обморочно стучало. Было ясно, что он не успевает. Поднявшийся ветер стремительно перерастал в ураган, почва шевелилась под ногами, словно туша разбуженного чудовища.

Все случилось в ту самую минуту, когда Матвей достиг наконец цели. Трещина, к которой он приблизился, неожиданно поползла вширь, а из глубины полыхнуло жарким слепящим пламенем. Это и было началом конца. Пробив голубой щит, звезды огненным дождем посыпались вниз, луна треснула пополам, и мир погас, словно перегоревшая лампочка…

Человек у окуляра кинокамеры — кто он? Вывести на "сцену" этих людей взялся известный кинокритик.

Так уж повелось, что даже киноманы знают прежде всего актеров и режиссеров, ну, может быть, еще композиторов. А вот операторов, обеспечивающих столь важное для фантастических картин изображение самых невероятных режиссерских задумок, практически никто не в состоянии идентифицировать. И они остаются, увы, затерянными в фантастике, хотя вклад этих деятелей искусства в успех фильмов подчас является весьма значимым, если не решающим.

Среди операторов есть подлинные первооткрыватели, чье личное видение может на целые десятилетия сформировать кинематографический стиль и моду в мире экранных фантазий, а есть обычные ремесленники, снимающие все подряд, слепо выполняя повеления режиссера. Но и среди тех, кто легко переходит от слезливой мелодрамы к фильму ужасов, встречаются подлинные индивидуальности, чье операторское искусство определяет «облик грядущего» и делает реально видимыми разнообразные «фантазмы». Они, может быть, и не посвящают, подобно создателям спецэффектов, всю собственную жизнь сотворению иной реальности, но благодаря такому же техническому происхождению профессии пребывают в еще большей степени на стыке новаций в сфере научных технологий с яркими художественными откровениями.

Конечно, стремительное развитие кино- и видеотехники дает возможность самим режиссерам снимать на пленку то, что им привиделось и возмечталось. Например, Стивен Содерберг в ряде своих работ выступал в роли оператора под псевдонимом Питер Эндрюс (кстати, работая над новой версией «Соляриса», он зачастую копировал построение кадра и движение камеры, придуманные Андреем Тарковским и замечательным оператором Вадимом Юсовым). Или режиссер Питер Хайамс, который не скрывает принадлежности к операторской профессии, сам снимал свои фильмы «2010», «Патруль времени» и «Конец света».

Среди операторов, обладающих четко выраженной стилистикой, выделяется знаменитый англичанин Джеффри Ансуорт: целых три его операторские работы стали событиями в фантастическом кинематографе — «2001: Космическая одиссея», «Зардоз» и «Супермен» («Супермен II» уже после смерти Ансуорта закончил Роберт Пейнтер). Кроме того, на его счету «Приключения Алисы в стране чудес» по сказке Льюиса Кэрролла. Личные пристрастия Ансуорта, в немалой степени склонного к историческому костюмному кинематографу, учитывались всеми режиссерами, с которыми ему довелось работать. В каждой из его картин есть величественные по художественной манере сцены, навеянные эпическими живописными полотнами прошлого. Создается невольное впечатление, что будущее на самом-то деле опрокинуто в давно прошедшее время. Доисторические эпизоды и видения периода классицизма в картине Стэнли Кубрика, средневековые рыцарские сказания в фильме Джона Бурмена или по-своему мифологизированные события на удаленной родине Супермена в кинокомиксе Ричарда Доннера — все это приметы стиля самого оператора.