Джонатан Летем - Пистолет с музыкой

- Это я, пожалуй, могу сделать, - сказал я. - Где он живет? Я хотел сказать, когда его нет здесь, - это я добавил из вежливости. На Кренберри-стрит он задерживался не дольше, чем требуется, чтобы ухватить сандвич.

- Он торчит в беби-баре на Телеграф-авеню. Думаю, они там и ночуют.

- Он отдаляется от вас, ведь так?

На ее лице вспыхнул гнев и сразу же пропал.

- Он ничем не отличается от всех прочих Это все ускоренное развитие. Он теперь совсем не такой, как раньше.

- А как Челеста? - спросил я. - Что будет с ней?

- Я думаю, вам лучше спросить это у нее самой.

- Я думаю, что последую вашему совету. Где она сейчас?

- Не знаю. Когда я встала сегодня, ее уже не было.

- Когда она вернется?

- Это ее дело.

- Вы ее ждете, скажем, к обеду?

- С Челестой я привыкла не загадывать.

Наш разговор приобрел характер славной игры в пинг-понг без партнера. Я не знал, каким будет мой следующий ход. Одно я понимал совершенно отчетливо: возможности этого хода полностью исчерпаны.

- Я ухожу, - сообщил я. - Не хотите передать что-нибудь брату на прощание?

Она отвернулась. Тело у нее было красивое, хотя я сомневался в том, что оно такое же здоровое внутри. Всего десять минут назад она не дотянулась бы до шприца на столике.

- Убирайтесь, - сказала она, наконец собравшись с силами.

Я пошел к двери.

- И не думайте, что моя жизнь вращается вокруг моего брата, - сказала она мне вслед. - Я не видела его несколько лет. Я не знаю его, а он не знает меня. У меня своя жизнь. Если он совершил ошибку, пусть сам и расплачивается.

- Он совершил ошибку, пытаясь помочь вам, это точно.

Она скрестила руки на груди и одарила меня ледяным взглядом.

- Убирайтесь. Держитесь подальше от меня и моего дома. И если вы еще раз припретесь в мою комнату, когда я сплю, видит Бог, я убью вас голыми руками. - Она говорила это ровным голосом, сидя на краю кровати, как будто обсуждала прогноз погоды, но я видел, как трясет ее тощее тело.

Я не стал объяснять ей, что то состояние, в котором я ее обнаружил, можно назвать как угодно, но только не сном. Я просто вышел и сел в машину. Я окинул улицу взглядом, но Фрейд капитулировал и ушел домой. На небе собирались облака, с холмов задувал сырой ветер, и у меня начала зябнуть шея. Собирался дождь. Я поднял стекла и поехал в центр.

11

Вряд ли они ожидали, что я просто возьму и войду в Отдел с парадного входа. Что угодно, только не это. Когда я назвал себя у стойки, они послали мне навстречу не Моргенлендера, не Корнфельда и вообще не кого-нибудь из парней, связанных с делом Стенханта. Собственно, это вообще был не парень. Это была дама, или птица, или львица... - никогда не знаю, как назвать такую, не показавшись грубым. Я всегда груб. Но при виде ее мне по крайней мере захотелось исправиться.

Я выбрался из кресла, в котором ждал ее, и она шагнула мне навстречу, и неожиданно мы оказались ближе друг к другу, чем ожидали. Мне это нравилось, но мы стояли слишком близко - она не могла даже подать мне руку. Я чуть отодвинулся. Возможно, мне это только показалось, но, и отодвинувшись, я продолжал ощущать тепло ее тела, будто она оставила на моей одежде какой-то тепловой отпечаток.

- Меня зовут Кэтрин Телепромптер, - сказала она. - Что привело вас сюда, мистер Меткалф?

Из этих слов я понял, что она тоже инквизитор. Инквизитор Телепромптер. Что ж, мне приходилось встречать пару раз таких же молодых. Хотя таких красивых - ни разу. Я состроил не совсем пристойную гримасу и предложил поговорить у нее в кабинете.

Она провела меня по лабиринту коридоров в свой кабинет - комнатку размером с оптический прицел. Я понял, что она новичок здесь. Она села за стол, а я - в кресло, и места в комнатке почти не осталось.

Она откинулась на спинку кресла, и черная завеса ее волос перелилась через плечо, открыв шею - такой шеей я мог бы любоваться час безотрывно. Час в день... или час каждые пять минут. Эта шея здорово мешала нам начать деловой разговор: я смотрел на нее, а она смотрела, как я смотрю на нее, и она знала это, и я тоже, и так далее в геометрической прогрессии. Она разрушила магию, повернувшись к компьютеру, и ее лицо осветилось розовым светом от дисплея. Мне показалось, она носит очки, но стесняется надеть их.

- Конрад Меткалф, - произнесла она.

- Совершенно верно.

- Частный инквизитор. Лицензия подлежит продлению в мае. Последняя информация о вас подписана инквизитором Моргенлендером. Он написал, что хотел запретить вам расследовать это дело.

- Ей-богу, не пойму, почему вас ругают за бюрократизм. Это имело место только вчера. Примите поздравления.