Конрадт Левандовский - Noteka 2015

Через три часа после начала контрнаступления в треугольнике Венцборг - Высока - Накло над Нотецью все кипело будто в колдовском котле. На карте польский фрактал систематично пожирал американские позиции. Морские пехотинцы сражались со свойственным им профессионализмом, но ничего не могли поделать с тем, что, как только какой-то отряд начинал по радио интенсивно требовать поддержки, то чаще всего вместо нее появлялись польские танки, причем, с самой неожиданной стороны.

Тем не менее, оборонялись они круто, а их перевес в воздухе становился все более ощутимым. Наши "Скорпионы" выбивались чересчур быстро, а у нас их попросту не было больше. Свое делала и разница уровней военной техники. Бои продолжились до самого заката и шли ночью. Когда уже могло показаться, что мы разобьем лоб об эту стену несмотря на все усилия, та внезапно завалилась. Около двух часов ночи американский командный центр перестал подавать сигналы. Битва начала передвигаться к северу. Они отступали!

На рассвете в бой вступили наши недобитые войска из под Бялогарда. Они были слишком слабыми, чтобы замкнуть кольцо окружения, но американцы со своим дезинтегрированной системой командования и разорванной связью уже не могли перегруппироваться. Их разбитые отряды, бегущие из наднотецкого колдовского тигля, встретив сопротивление по дороге к морю, останавливались на месте и начинали требовать эвакуации воздушным путем. И снова вместо вертолетов часто появлялись польские танки. Под Члухов их транспортные вертолеты и наши Т-85 прибыли одновременно. Это вызвало целый ряд пренеприятнейших сцен, напоминающих эвакуацию из Сайгона сорок лет назад. Весело было глядеть, как, бросая все имущество, они уматывают, уцепившись за вертолеты будто виноградные гроздья.

Там же, где помощь вовремя не приходила, американские солдаты начинали сдаваться в плен. Их первым вопросом после сдачи оружия был: "Как вы это сделали?" Некоторые в шоке только и повторяли, что это невозможно, чтобы американская техника могла бы подвести. Для таких срочно пришлось организовывать психотерапевтическую помощь.

Около десяти утра все воздушные бои закончились, зато началось землетрясение в Вашингтоне. Дневные информационные программы без конца показывали горящие "Абрамсы" и колонны пленных американцев. Редакции были атакованы звонками телезрителей, требующих прекратить демонстрацию этого фильма в стиле катастроф и сообщить последние известия из Польши. В Конгрессе проснулись республиканцы, и один из них напомнил, что у Костюшко тоже было звание Начальника Державы. У президента Ненси обнаружили тяжелую форму гриппа.

В Европе, Совет Старейшин в Брюсселе принял резолюцию, указывающую, что разгром американцев был совершенно неприличным делом. Британский министр иностранных дел, которого журналисты оторвали от утренней чашки чая бредил о польско-американской мирной границе по Нотеци. И сразу же после этого ВВС объявило о сенсационном репортаже из польского командного центра, где применялись альтернативные методы управления войсками... На экране появилось штабное помещение с разложенной на столе картой Поезежа Краеньского, над которой склонилось несколько придурков с раздвоенными веточками, маятниками и чертовски умными рожами. В углу сидел тип, весь в черном, с глазами, вытаращенными как при хронической базедовой болезни, и раз за разом втыкал длинные булавки в восковую модель "Абрамса" новейшего типа. Под стенкой подпрыгивал шаман в развевающихся одеждах и ритмично бил себе по голове трещоткой. Вокруг этого паноптикума расхаживало несколько генералов. Когда кто-то из "экспертов" начинал что-то объяснять, генералы очень серьезно кивали головами.

- Черт подери, что это такое? - не выдержал я.

- Неужели вы думаете, что мы и вправду расскажем им, как все это сделали? - заметил Стебновский. - Вы только представьте, - усмехнулся он, сколько специалистов по New Age4 придется теперь Пентагону принять на довольствие? Все-таки лучше, чем бомбежки...

- А чтоб вы скисли!

- Естественно, мы рассчитываем на ваше полное молчание, - добавил Янковский. - В "Скабрезных Новинках" об этом нельзя будет писать.

- Ясное дело. Так что, можно уже идти домой?

- Это еще не конец, - сказал Стебновский.

И действительно, это был еще не конец. В шестнадцать ноль пять Польша объявила войну Дании за соучастие в агрессии. Через пятнадцать минут три наши штурмовых бомбардировщика типа "Хальны" произвели налет на Копенгаген.