Жюль Верн: Идеальный город

Со всех сторон меня окружали американские машины, воплощавшие самые последние достижения техники [54] Некоторые из описываемых Верном машин существовали в действительности: механическое пианино А. Вюля, камнедробилка Пёжо, жнейка «Альбаре и К°», копер Ш. Голе и центробежные насосы. Агрегаты, упоминаемые дальше, являются фантазией писателя. . В одну закладывали живую свинью, а на выходе получали окорока двух сортов: йоркширский и вестфальский. В другую помещали еще трепещущего кролика, а машина возвращала шелковистую шляпу с подкладкой, не дающей голове потеть. Еще одна машина засасывала обычную шерсть, а выходил из нее полный комплект одежды из эльбёфского драпа [55] Эльбёфский драп — высококачественный драп преимущественно черного цвета, изготовлявшийся в расположенном в низовьях Сены нормандском городе Эльбёфе, на основанной Кольбером в 1667 г. Королевской драповой мануфактуре. Первоначально эльбёфский драп предназначался только для нужд армии, но очень скоро стал популярен и среди гражданских потребителей. Расцвет деятельности драповой фабрики пришелся на середину XIX в. . Было и такое устройство, которое поглощало живого трехлетнего теленка, а выпускало два вида дымящегося рагу и пару свежевычищенных ботинок. И так далее, и так далее, и так далее.

Я не мог остановиться, осматривая чудесные создания человеческого гения. Теперь уже я тащил за собой доктора. Я словно опьянел!

Я пробрался к эстраде, уже прогибавшейся под весом важных лиц.

Сначала стали награждать толстяков, преимущественно чернокожих, как это делается в Америке на большинстве не слишком серьезных конкурсов.

Победитель был настолько достоин приза, что его пришлось увозить с помощью подъемного крана.

За конкурсом толстяков последовало соревнование худышек, и победительница, спускаясь с эстрады и скромно потупив глаза, несколько раз повторила слова одного из самых остроумных наших философов: «Толстых женщин любят, но только худых обожают!»

Потом пришла очередь младенцев. Их набралось несколько сотен, и среди них премировали самого тяжелого, самого юного и, кажется, самого горластого. Впрочем, все они, поскольку были страшно голодны, просили есть своим обычным не слишком приятным способом.

«Господи! — мысленно сказал я. — Молока никогда не бывает слишком много для…»

Раздался свисток, и звук его прервал мои мысли.

— Это еще что такое? — спросил я.

— Машина для кормления грудных детей, — пояснил доктор. — Мощностью она равна пятистам нормандкам. Естественно, что после введения налога на холостяков пришлось изобрести паровую машину для искусственного вскармливания [56] Эту идею Ж. Верн, видимо, позаимствовал из книги французского футуролога Эмиля Сувестра «Мир, каким он будет» (1846). .

Три сотни малышей исчезли. Тишина, пришедшая на смену их крикам, была прямо-таки церковной. Региональная выставка завершалась речью представителя министра.

Он приблизился к краю эстрады и начал говорить.

Изумление мое, и так возраставшее с каждой минутой, тут перешло все границы.

Да, все переменилось в мире! Прогресс был виден во всем. Идеи, нравы, коммерция, промышленность, сельское хозяйство — изменилось всё.

И только первая фраза речи господина представителя осталась такой же, какой была в прошлом, такой же, какой будет всегда в начале любого официального занудства.

«Господа! — произнес он. — Как и всегда, с большим удовлетворением я встретился…»

Услышав эти слова, я сделал резкое движение. Мне показалось, что глаза мои открылись в полной темноте. Я вытянул руки… и опрокинул столик вместе со стоявшей на нем лампой. Раздавшийся грохот окончательно разбудил меня. Была глубокая ночь.

Все только что рассказанное мною оказалось лишь сном.

Кое-кто из ученых, занимающихся этой проблемой, утверждает, что сновидения, даже те, что по нашему ощущению продолжались в течение всей ночи, на самом деле длятся всего несколько секунд.

Вот так, возможно, в слишком фантастической форме, я мог бы, дамы и господа, описать прогулку, которую только что совершил по городу Амьену… двухтысячного года!

Амьенская академия наук, литературы и изящных искусств была основана в 1746 г. пикардийским поэтом, драматургом и литературным критиком Жан-Батистом Луи Грессе (1709–1777). Включает в свой состав 36 действительных членов, а также членов-корреспондентов и почетных членов, число которых может меняться. С 1835 г. выходят «Записки Амьенской академии».