Дмитрий Биленкин - Снега Олимпа. Рассказы

- Ты убил каменного зверя и снял с него шкуру? - принюхиваясь, спросила старая и мудрая Олла.

Увак покачал головой. Вид у него был подавленный. К нему поспешно пододвинули тушу кабана, он накинулся на нее так, что затрещали кости, и слегка повеселел, глядя на родные лица своих соплеменников. Те сдержанно, с достоинством молчали, ибо негоже теребить человека расспросами, когда он ест.

- Я видел много удивительного, - проговорил Увак, насытившись.

Его голос дрогнул от волнения.

- Мы решили, что тебя уволок каменный зверь, - сказала Олла.

- Так и было! Я и опомниться не успел, как очутился в пасти. Но хищник, который меня утащил, не был прожорливым. У него трудное имя: ма-ши-на вре-ме-ни. Всех каменных зверей там называют машинами. Их больше, чем оленей в лесу.

- На них охотятся?

- У них несъедобное, твердое, как кремень, мясо. Но люди их боготворят.

- Далеко от нас живут эти люди?

- Дальше, чем страна снов. Они наши потомки. Внуки наших внуков. Так они мне объяснили, и я тому верю.

- Непонятно, - сказала Олла. - А живут они в пещерах или на деревьях?

- В пещерах.

- Такие же, значит, цивилизованные, как и мы.

Увак криво усмехнулся и в сердцах отшвырнул обглоданную кость.

- Я тоже так подумал, когда увидел их пещеры. Тьма пещер! Все скалы, куда ни глянь, заполнены ими, как улей сотами. Площадки перед входами кишат толпами так, что рукой нельзя взмахнуть - обязательно кого-нибудь заденешь. Сами пещеры теплые, светлые, хотя и душные. Все же эти люди, наши потомки, - жалкое племя.

- Почему, если у них такие хорошие, как ты говоришь, пещеры?

- Тому много причин. Вот, смотри. - Увак показал на свою странную шкуру. - Наша одежда прочная, ее трудно разорвать, не так ли?

- Правда, правда! - хором закричало племя.

- А эта? - Увак рванул край своей одежды, и она подалась снизу доверху.

Все выпучили глаза.

- Это не все, - с горечью продолжал Увак. - Наши потомки не умеют охотиться.

- Ну, это уж сказки, - возразила Олла. - Быть такого не может!

- Нет, не сказки! Они не умеют охотиться, потому что они слабые. Они не могут догнать зверя. Не могут его свалить. Они едва смогли поднять мою дубину.

- Я и то поднимаю ее одной левой! - насмешливо бросил десятилетний сын Увака.

- Тут что-то не так, - задумчиво покачала головой Олла. - Откуда они тогда берут пищу?

- Им ее добывают каменные звери. Машины.

- Увак, ты разучился мыслить. Слова твои прыгают как зайцы. Раз наши потомки настолько подчинили себе свирепых каменных зверей, что те приносят им свою добычу, значит, потомки очень умные. А ты говоришь, что они слабые и жалкие.

- Хорошо, теперь мои слова побегут как олени. Слушай же! Самое удивительное в их мире - это машины. Они очень разные. Есть больше мамонта, есть маленькие, с крысу, есть сильные, есть слабые. Одни бегают быстрее антилопы, другие плавают как рыбы, третьи летают как птицы, четвертые неподвижны как глыбы. И все шумят. Едят они камень или черный сок земли. Когда они бодрствуют, к ним страшно подступиться: такие они свирепые. Но когда они спят, то ничего не слышат. Тогда с ними можно делать что угодно. Человек на моих глазах потрошил одну такую спящую машину. Но эти звери очень хитрые и очень умные. Людям они прямо в пещеры проводят ручьи, чтобы те не знали жажды, свет костра, уж не знаю как, отделяют от жара углей и тоже приносят в жилища. Они выкапывают из земли коренья, собирают для человека плоды. Они подчинили себе всех других животных, держат их в неволе, чтобы кормить ими людей. Они возят людей в своем чреве не только по земле, но и по воздуху…

- А я что говорила! - Олла торжествующе взглянула на соплеменников. Мы, люди, сильнее всех животных, потому что у нас есть ум. Так было, есть и - видите? - будет.

- Нет, Олла, - лицо Увака стало печальным. - Все наоборот. Не наши потомки владеют каменными животными, а каменные животные, машины, владеют ими.

- Но ты же сам говорил…

- Верно. Но я не зря упомянул о хитрости машин. Вот мы сейчас все сидим у костра. Охота была удачной?

- Удачной!

- Желудки наши сыты?

- Сыты!

- Мяса много?

- Много!

- А что мы делаем, когда желудок сыт, мяса много, огонь горит весело? Мы спим, развлекаемся, поем, рисуем, придумываем сказки, украшаем одежду. Кто может нас заставить работать изо дня в день, когда в этом нет нужды? Никто! А наших потомков не спрашивают, хотят они работать или нет, они и на сытый желудок работают. Они служат машинам!

Стало очень тихо, так тихо, что сделалась слышна капель в глубине пещеры. Увак с умилением обвел взглядом закопченные своды, ниши с грудами меховых одеял, костер, мудрые лица своих соплеменников и тяжело вздохнул.