Виталий Абанов - Озеров-12

— Боялись?

— Да.

— Может быть ты и прав, Денис. Но чего именно они боялись? — Татьяна Сергеевна посмотрела ему прямо в глаза и Денис отвел взгляд. Он не мог сказать ей что он думает. Однажды они втроем — он, Лысый, и Федорчук из пятого корпуса, нашли чью-то заначку. Никто в детдоме не держит свою заначку в тумбочке. В тумбочке ее сразу же найдут. И у тебя есть выбор — или отдать кому-либо из воспитателей или спрятать самому. Отдавать воспитателям значит — платить налог. Половину. Или больше. Поэтому они втроем, он. Лысый и Федорчук нашли чью-то заначку. Там быль деньги, какая-то цепочка (серебряная, сказал Лысый, я зуб даю что серебряная) и черно-белая фотография женщины. Они договорились что поделят деньги, а цепочку забрал себе Лысый (потом у него ее отобрали старшаки, попутно дав в ухо за то, что прятал) а фотографию было решено порвать. И выбросить. Или сжечь. Потому что фотография — это улика. И Денис помнил как они стояли над маленьким огнем в раковине умывальника. В душе он знал что для кого-то эта фотография была намного ценнее денег и цепочки. Он знал что они поступают нехорошо. Но они уже забрали деньги и не могли оставить фотографию. Им было страшно. Оставить фотографию — это было как оставить след, оставить улику которая приведет к ним, выведет их на чистую воду и поставит перед всеми. Воры. Крысы. Крысить у своих — не было ничего хуже в детдоме. Поэтому они сожгли фотографию. А деньги поделили. И когда Денис ел мороженное, купленное им в тот же вечер — оно застревало в горле. И когда они сжигали фото — Лысый сказал, что они делают добро. Потому что тем, кто тут живет — лучше забыть про прежнюю жизнь. И выбросить фото родителей. Или кого-бы то ни было. Неважно. Так что они делают добро… добро для кого-то, спрятавшего свою заначку за батареей на третьем этаже.

Поэтому он мог себе представить — почему люди, нашедшие этот город, решили сохранить это в тайне. Они просто боялись поделиться. Боялись, что кто-то отнимет у них все это. И он мог понять почему они считают, что делают добро, когда скрывают это. Но сказать об этом Татьяне Сергеевне он не мог.

— Отцы-основатели боялись не за себя. — сказала наставница: — они боялись что подобная мощь и сила в плохих руках может послужить злу. Возможности города таковы, что трудно представить даже, чтобы произошло, попади он не в те руки. И именно этого и боялись отцы-основатели. Садись, Денис. Многие из вас и не представляют, насколько низкие и коварные люди обитают во Внешнем Мире. И на что они готовы ради собственной выгоды. Большинство из вас — Татьяна Сергеевна подчеркнула слово «большинство», хотя было понятно о ком речь. Только Денис тут был из Внешнего Мира.

— Большинство из вас никогда не видело нищету и болезни, которые раздирают людей во Внешнем Мире. У нас в городе этого нет. Болезни побеждены, все жители обеспечены и ученые нашего города постоянно думают о том, как улучшить мир снаружи. Благодаря изобретениям и советам ученых и мудрецов города миллионы людей во Внешнем Мире спасены от голода и болезней, улучшена структура мировой экономики и практически сведена к нулю вероятность глобального военного конфликта. Третьей Мировой Войны. — Татьяна Сергеевна обвела всех взглядом, удостоверилась что ее слушают и кивнула головой: — на этом урок окончен. Молотова, Привалов — к следующему урок подготовьте эссе на тему «Отцы-основатели». Все свободны. — в аудитории тотчас стало шумно, все заговорили сразу и в голос.

— А я ее вижу. — сказала вдруг Элька и Денис почувствовал как она опустила свою руку ему на плечо: — вон она сидит. Денис проследил за ее рукой. Пустая парта в последнем ряду.

— Ничего не вижу. — пожаловался он, прищурив глаза. Аудитория пустела — ученики группками покидали помещение. Последний урок.

— Ты неправильно смотришь. Если смотреть в упор, то не увидишь. — сказала Элька: — ты смотри как бы краем глаза, будто не на нее смотришь. Денис отвел взгляд от последней парты и стал смотреть в угол.

— Как будто марево какое-то. — сказал он: — вижу. Вижу ее…

Он и вправду увидел. Даня сидела за своей партой и что-то писала. Денис встал и подошел к ее парте. Почему-то к ней он не испытывал неприязни.

— Привет. — сказал он, подойдя к ней. Даня подняла глаза, посмотрела на него, и снова принялась за свою писанину.

— Что пишешь? — спросил он, заглядывая через плечо. Получалось плохо — ничего не было видно.

— Домашнее задание. — ответила Даня, не поднимая глаз.