Карл Левитин - Инспектор по кадрам

Поручик Чмовж застабилизировался в пространстве и нахмурился. В углу комнаты что-то явственно лязгнуло. Джули, свернувшаяся было по привычке у моих ног, вновь вскочила, по-нехорошему оскалив зубы.

- Трактор?.. раздумчиво произнес Чмовж. - Сугубо сельскохозяйственная машина?

- Разумеется, - сказал я. - Какая же еще? То гранки, то верстки, то бюро проверки, то вопросы корректора, потом - на рецензию, на визу, на черта и дьявола. Домой приходишь - самовара мало душу прополоскать. Гусеницы заржавели, плуг затупился, мотор дымит... Вы видели когда-нибудь "К-700", требующий капремонта? Это я и есть.

Чмовж глядел на меня глазами, полными ужаса. Он стал белым, как лист мелованной бумаги, и с трудом глотал воздух. Его, видимо, знобило.

- Замечательная метафоричность мышления, - сказал он после долгой мобилизации внутренних сил. - Я уж думал, мне не хватит семантических полей.

Он немного отдышался, пришел в себя.

- Ну теперь я с вами ни за что не расстанусь, - сказал он. - Вы просто обязаны работать у нас.

- Да некогда мне, - сказал я. - Технологический график уж очень жесткий: к двадцатому - заявка на следующий номер, через три дня обсуждение предварительного плана, проект оформления, а там - рисованный макет, чуть глотнул воздуха - опять под воду: снятие замечаний секретариата, обсуждение в главной редакции. Еще, между прочим, авторы иногда заходят в журнал, а иные из них имеют вдобавок манеру обсуждать свой материал с редактором. А на объектах мне когда бывать, чтобы наметить новые темы публикаций? А всякого рода конференции, где я ищу новых людей? А в командировки когда ездить? Сами видите, мне и без того головы поднять некогда, а тут вы еще...

Я говорил мягко, чуть ли не просительно. Спорить мне не хотелось, на неприятность нарываться - и тем более. К тому же Чмовж смотрел на меня с теплотой, которую очень хотелось назвать человеческой.

- Я мог бы многое предложить вам. Разрешение на бластер, например. Или персональные полглайдера через день. Или еще что-нибудь. Неужели вам ничего не надо в жизни? - спросил он.

- Отчего же? - быстро сказал я, стараясь не анализировать, в чем состояла заманчивость его предложений. - Мне вот, например, позарез нужна хорошая машинистка.

Он помолчал раздумывая. Похоже, я сделал правильный ход - задачка даже для него оказалась нелегкой. Чмовж подошел к стене, свободной от полок, зачем-то погладил рукой обои. "Выигрывает время", - почему-то подумал я, как вдруг стена засветилась изнутри и стала похожа на гигантский телеэкран. Отчего-то потянуло давно забытым запахом паровозной гари. И сразу же раздался колесный перестук, пронзительно засветлело, и в клубах пара посреди комнаты остановилось огнедышащее чудовище - полностью позабытая, казалось бы, "овечка", которая бегала по узкоколейке в Кучино в незапамятные времена детства. Из кабины спрыгнула на паркет довольно миловидная девица (Джули, натурально, зашлась в истерике) в черной с блестящими пуговицами эмпээсовской форме и в малиновом берете.

Я смотрел на нее с изумлением, Чмовж с изумлением смотрел на меня.

- Вот, - сказал он, - владейте. В полное ваше распоряжение.

Наверное, мне не следовало так дико хохотать, но когда я понял наконец, в каком направлении двигалась его мысль, удержаться было уже невозможно. Он терпеливо наблюдал, как я складывался пополам, падал на Джулин коврик под стол и утирал слезы.

- Решительно не вижу ничего смешного, - холодно сказал Чмовж. Подумаешь, велика разница! Ну хорошо, на машинке печатать - экая невидаль, - добавил он обиженно.

Девица между тем сбросила с себя железнодорожную форму и осталась в чрезвычайно смелом бикини. Я взглянул на нее, когда она слегка задев меня бедром, устремилась к столу, и она тотчас немного пополнела, стала чуть выше и стройнее, а волосы у нее и без того были светлее некуда. Она села в кресло и сразу же с пулеметной скоростью застучала по клавишам моей бедной "Оптимы".

- Надеюсь, довольны, - голосом портного, примеряющего клиенту пиджак, произнес Чмовж.

Я промолчал, заинтересованно глядя через его плечо на то, что творилось на моем рабочем месте, Между тем талия у красотки, истязающей мои средства производства, стала совершенно осиной, а бюст...

- Ну, это уж вы свои собственные мысли читаете! - с возмущением сказал я поручику.

И тут лишь меня осенило. Значит, все эти разговоры о психологическом оружии - не пустой треп. Выходит, он стрелял в меня навылет, да еще разрывными.

Тут я мысленно прикусил язык - знать эти вещи мне было ни в коем случае не положено. Но ведь и Чмовжу вряд ли разрешено применять против меня тайное оружие, да еще в таких масштабах. Отчего бы мне его слегка не пошантажировать?